Спасенная любовь - [36]

— Я понял, — проворчал Лука. — Но я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я… Я пройду лишнюю милю… Я стараюсь.

— О чем ты говоришь?

Лука не хотел, чтобы у нее возникло искушение вернуться к той жизни, которую она оставила позади. Показать ей свою страну, где так много красивых уголков, — это лучший способ окончательно заполучить ее. Он не видел в этом ничего необычного. Это казалось совершенно разумным.

Лука сжал зубы и напомнил себе, что прежде всего он человек, который никогда не позволяет никакой другой части тела, кроме головы, управлять его поведением.

Перья, которые были глупо взъерошены всплеском ревности, вернулись в свое обычное положение.

— Я показываю тебе мою прекрасную страну. — Он обвел рукой вокруг себя, но его сказочные глаза оставались прикованными к ее лицу. — Я оставил дела ради того, чтобы привести тебя в такое место, как это!

— Значит, я должна все время тебе улыбаться?

В ее сознании складывалась картина, которая убивала любые романтические представления о том, что Лука чувствовал к ней. Она умела читать между строк. Он из кожи вон лез, чтобы развлечь ее, но вовсе не потому, что наслаждался этим. Все в жизни изменилось для Луки в ту секунду, когда он узнал, что она носит его ребенка. Но он был парнем, который умеет держать удар.

Он спрогнозировал ситуацию, знал, в каком направлении она должна развиваться, и поэтому соответственно изменил свою программу.

Думал ли он о том, что если бы поручил ее заботам гида и вернулся к своему рабочему графику, то, возможно, она пересмотрела бы вариант с браком?

Все сделано для того, чтобы произвести на нее впечатление? Продемонстрировать, что она получит, если примет его предложение. Он завоевал ее своими убедительными доводами и, возможно, постарался сделать все возможное, чтобы она не изменила решения.

— Конечно, я ценю всю ту тяжелую работу, которая была проделана, чтобы заставить меня чувствовать себя здесь как дома, — холодно согласилась она, отодвигая от себя тарелку. Откинувшись назад, она положила руки на колени.

У Луки хватило такта покраснеть.

— Я не это имел в виду.

— Мне показалось, что именно это.

Лука сверкнул глазами и с размаху бросил салфетку на стол. Подозвал официанта, чтобы оплатить счет.

— Давай оставим этот разговор. — Он протянул Корделии руку, чтобы помочь встать, и она с готовностью приняла ее, но тут же выпустила, как только поднялась на ноги. — Я чувствую, что он будет вращаться по все уменьшающемуся кругу и ни к чему не приведет.

— Конечно. — Ей придется взглянуть правде в глаза: не следует искать в грядущем союзе больше того, что лежало на поверхности.

Она насладится последними двумя днями в этом чудесном месте, потому что потом ей придется рассказать отцу о беременности и расставании с ним, так как она не вернется в Корнуолл, а останется жить в другой стране.

— Мы скоро должны будем ехать в Тоскану, — сказал Лука. — Давай попробуем расслабиться. Стресс вреден при беременности. К тому же, когда мы вернемся, у нас будет много дел.

«Как честно и интеллигентно», — подумала Корделия, и, если она хотела большего, это ее проблема, и Лука тут ни при чем.

Глава 9

Ее отец приедет на благотворительный вечер.

— Я считаю, что это правильно, — заметил Лука тем тоном, который подразумевал, что любой, кто не согласен с его решительным утверждением, клинический безумец.

— Но он и без того столкнется с тем, чего никак не ожидает. А кроме этого, еще и попадет в ситуацию совершенно для него новую и непривычную, так как он не из тех, кто знает, что такое благотворительный вечер. — Корделия была настроена скептически. — У него даже костюма подходящего нет. Разве что тот, в котором он много лет назад женился. И самое главное, если меня не будет рядом, чтобы помочь ему с выбором костюма, он не справится. — Ее глаза наполнились слезами.

— Не беспокойся, он прекрасно со всем справится, — невозмутимо возразил Лука. — Твой отец уже смирился с тем, что ты сейчас здесь, у меня, и, вероятно, подозревает, что именно по этой причине, в первую очередь из-за связи со мной, ты и покинула Корнуолл. К тому же он уже пережил разочарование оттого, что ты не сказала ему правду. Поэтому ничего страшного не случится, если мы не предупредим его заранее о предстоящем событии. Кто знает? Возможно, он воспримет все это с радостью.

Корделия хранила упорное молчание. Лука прекрасно понимал, что делал. Она согласилась с его замечанием о том, что ее отцу пришлось преодолеть разочарование от ее лжи, но не смогла принять логику, стоящую за этим замечанием. Люка, как она обнаружила, не пытался смягчать удары. В любом случае он говорил то, что считал нужным сказать. И с этим не поспоришь.

Одному богу известно, что отец думает о ней сейчас, после того как узнал, что она солгала ему относительно этой поездки.

Лука никак не мог, да даже и не пытался, понять, что она чувствует. При этом Корделия не хотела казаться уязвленной и нуждающейся в моральной поддержке. У нее не было причин не доверять ему, всему тому, что он запланировал относительно их будущего.

Здравый рассудок советовал быть хладнокровной, но при этом она понимала, что вынужденно приняла условия их отношений, которые были ей фактически навязаны. Однако эта ситуация была навязана также и Луке, и не было ничего оскорбительного в том, что он оказался на высоте положения и делал все, что в его силах, чтобы Корделия чувствовала себя комфортно и смирилась с выбором, который сделала. Он гордился тем, что прошел лишнюю милю. Так какое право она имеет в чем-то его упрекать? Она должна уметь сохранять стойкость и зрело относиться к происходящему. Но, невзирая на попытки совладать с эмоциями, ей не давала покоя мысль о том, что ее отец отправится в Италию, оставив на произвол судьбы свой любимый Корнуолл, и будет вынужден столкнуться с неким сверхъестественным для себя событием, не имея необходимого опыта. Она инстинктивно повернулась к Луке, чтобы услышать то, что он должен был сказать, даже несмотря на то, что он был зачинщиком всего этого! Но разве есть во всем этом какой-либо смысл, если речь не идет о любви? — подумала она с отчаянием.