Спасайся кто может - [8]

— Если вы не отдадите мне мои часы целыми и невредимыми, — сказал Дикки Вид дрожащим голосом, — то это обойдется вам в двадцать фунтов!

Тогда фокусник вынул из ящика большой пистолет, у которого дуло расширялось в конце наподобие трубы, засыпал в него заряд пороху, подобрал все обломки и также заколотил их туда; мы даже слышали, как разбитые куски царапали шомпол. Зарядив его, он подошел к нам и начал нам его показывать.

— Все обстоит благополучно, — сказал он Дикки Виду. — Фокус удастся; я уж это вижу по заряду.

Он отошел на другой конец комнаты и поднял пистолет.

— Теперь я выстрелю из него, — сказал он, — и этим починю часы. От взрыва пороха кусочки стекла сливаются вместе опять по-прежнему; а колесики, перелетая по воздуху, все продолжают вертеться и таким образом собирают вокруг себя все остальные части, и часы, совершенно как новые и не переставая тикать во всю мочь, окажутся в кармане пиджака того джентльмена, в которого я выстрелю.

Он направлял пистолет то на того, то на другого, словно не решаясь выстрелить, да и никто из них, по правде сказать, не желал этого особенно. Единственный, кто не боялся, это Боб Притте, величайший плут и мошенник во всем Клейбюри. Он с самого начала все подсмеивался над фокусами, говоря, что видал раньше не такие, а даже много лучше.

— Валяйте, — сказал он, — я вас не боюсь, вы не можете хорошо прицелиться.

Фокусник направил на него пистолет и спустил курок; выстрел раздался — и в ту же минуту Боб Притте вскочил с места с страшным криком и, закрывая руками глаза, начал скакать по комнате как помешанный.

Все также повскакали с мест, окружили его и спрашивали, что с ним такое, но Боб не отвечал ничего. Он все вопил ужасным голосом и, наконец, выскочил вон из комнаты и, пряча лицо в платок, побежал домой изо всех сил.

— А все-таки влопались, приятель, — сказал Билль Чемберс фокуснику. — Я так и думал, что вы не успокоитесь, пока не накуролесите чего-нибудь. Вы прострелили глаза бедному Бобу Притте.

— Ничуть не бывало, — сказал фокусник. — Он только испугался; вот и все.

— Испугался? — повторил Питер Губбинс. — Да ведь вы стреляли часами Дикки Вида прямо ему в лицо?

— Глупости, — сказал фокусник. — Часы упали ему в карман, и он найдет их там, когда опомнится.

— Как, вы говорите, что Боб Притте убежал отсюда с моими часами в кармане? — завопил Дикки Вид.

— Несомненно, — отвечал тот.

— Тебе бы лучше догнать Боба прежде, чем он найдет часы, Дикки, — сказал Билль Чемберс.

Дикки Вид не отвечал: он уже бежал за Бобом так скоро, как только позволяли его коротенькие ножки, и большинство из нас последовало за ним, чтобы видеть, что произойдет.

Дверь была заперта, когда мы подошли, но Дикки Вид принялся колотить в нее изо всей мочи, и, наконец, открылось верхнее окно и из него показалась голова мистрис Притте.

— Шш! — произнесла она шопотом. — Уходите!..

— Но мне нужно видеть Боба, — сказал Дикки Вид.

— Нельзя его видеть, — отвечала мистрис Притте. — Его подстрелили, бедняжку. Разве вы не слышите, как он стонет?

До тех пор мы ровно ничего не слыхали, но после того, как она это сказала, действительно стоны Боба можно было бы услышать за версту; они были ужасны!

— Вот бедняга, — сказала мистрис Притте.

— Не войти ли мне помочь вам уложить его в постель? — спросил Дикки Вид, чуть не плача.

— Нет, благодарю вас, мистер Вид, — отвечала мистрис Притте. Вы очень добры, но ему было бы неприятно, если бы до него дотрагивались чьи-нибудь руки, кроме моих. Я пришлю вам сказать, как он будет себя чувствовать завтра утром.

— Постарайся завладеть его пиджаком, Дикки, — прошептал Билль Чемберс. — Предложи починить его; наверно, будет не лишнее.

— Ну, мне очень жаль, что я не могу помочь вам, — сказал Дикки Вид, — но я заметил прореху в пиджаке Боба, и так как ему, вероятно, придется полежать сколько-нибудь в постели, то это будет удобный случай для меня починить его. Если вы выбросите мне его в окно, я примусь за него сегодня же.

— Благодарю вас, — сказала мистрис Притте. — Если вы подождете минуту, я только выну, что у него в карманах, и сейчас брошу вам пиджак.

Она отошла от окна назад в комнату, а Дикки Вид заскрежетал зубами и сказал Биллю Чемберсу, что в первый же раз, как тот сунется ему что-нибудь советовать, он ему это припомнит. Он все стоял и весь трясся, пока мистрис Притте не захлопнула опять окно; тогда он повернулся к фокуснику, который также пришел с другими, и спросил у него, что же он намерен теперь делать.

— Говорю вам, что часы у него, — сказал фокусник, указывая на окно. — Они попали к нему в карман; я видел их. Он столько же ранен, сколько и вы. Если он ранен, то почему не посылает за доктором?

— Это уж не мое дело! — воскликнул Дикки Вид. — Мне нужны мои часы или двадцать фунтов.

— Мы переговорим об этом через день или два, — сказал фокусник. — Я даю свое знаменитое представление на ярмарке в Викхаме в понедельник, но еще до этого, в субботу, я вернусь сюда и дам другое представление в "Подсолнечнике", и тогда увидим, что можно будет сделать.

Дикки Вид, наконец, согласился, отправился домой спать и рассказал все своей жене. По ее совету он встал на утро в шесть часов и пошел узнавать о здоровье Боба Притте.