Спасая тебя - [94]

Я изо всех сил зажмуриваю глаза, избавляясь от опухоли внутри мозга, вытесняя её хватку из неё. Даже когда сосредоточена на ней, я чувствую, что все ее болячки лежат в ожидании, запечатанные внутри неё, и планируют образовать новые опухоли, которые будут всё больше похищать её у нас. И я давлю ещё жёстче с каждым последним ударом.

Когда я слышу хрип, мои глаза открылись, призывая мое внимание вернуться в комнату. У меня дыхание перехватило, когда я увидела, что тело Пенелопы в нескольких сантиметрах над диваном. Она подвешена в воздухе, а я держу её в таком положении. Я молюсь, чтобы я ничего ей не сделала, что это работает как надо. В следующий момент понимаю, что энергия, коснувшаяся каждой частички ее болезни, начала возвращать её мне. Нет опьянения в этом исцелении. Нет никакой эйфории. Все виды этих ощущений говорят мне завершить процесс. Энергия не хочет извлекать эту страшную штуку внутри неё. Я сильнее давлю на неё, чувствуя, как пот начинает скатываться по спине. Мое тело начинает трясти так яростно, что ножки стула подо мной заскрежетали по полу. Я смутно осознаю беспокойный голос Лукаса, и не уверена, как долго смогу еще продержаться, пока катушка вдруг не откликнулась мне в ответ, отступая от тела Пенелопы и зарываясь глубоко во мне.

Пенелопа падает на диванные подушки. Я крепко вцепилась в руку Алека, стараясь подтолкнуть энергию в его сторону. Но она тускнеет, медленно тлеет, пока болезнь распространяется внутри меня, расползаясь под кожей и дрейфуя вниз вдоль моего позвоночника.

Мое тело слишком быстро поглощает её. Я не могу укротить её. У меня нет шанса поймать её и вытащить из себя. Вдруг, кое-что становится слишком очевидным. Я — семья Пенелопы. Она моя племянница, а я и есть место, где эта болезнь нашла свой новый дом.

Я отпустила обе руки, Пенелопы и Алека.

— Это сработало? — спросила Хлоя, толпясь позади меня.

Я медленно кивнула.

Пенелопа повернула головку в сторону своей мамы. Затем она медленно садится и улыбается вовсю.

— Привет, мамочка, — сказала она.

Хлоя заревела от облегчения, метнувшись к дочке, и притянула ей в объятия. Кайл тоже там же, обнимая свою семью со слезами на глазах.

— Можно мне немножко молока? — Пенелопа спрашивает, и я слышу, как Хлоя тихо рассмеялась на эту простую просьбу.

Лукас садится на корточки передо мной.

— Ты в порядке?

Я не отвечаю. Я обернулась, чтобы взглянуть на растерянного Алека.

— Что это? — спрашивает он, глядя вниз на свою руку.

В этот момент, я решаю не говорить ему. Он не заслуживает знать. Потом решаю не рассказывать никому.

— Дело сделано, — сказала я. Когда я попыталась встать, колени подкосились. Лукас подхватил меня, его лицо резкое от беспокойства.

— Ты не в порядке, — констатировал он.

Я почувствовала необходимость стереть его беспокойство. Я опёрлась на него, когда расправила свои ноги и показала ему, что могу стоять. Мне не по себе, но я делаю это.

Кайл приблизился к нам и обвил меня руками. — Спасибо, Райли. Благодарю тебя за то, что вернула её нам.

Я ничего не сказала, но вернула его объятия. Это первое объятие, что мы дали друг другу.

Когда он отпускает меня, Хлоя удивляет меня, быстро обняв, прежде чем вновь вернуться к своей дочурке.

— Как ты себя чувствуешь? — Кайл спросил Алека.

— Пока нормально, — ответил он.

Лукас навис надо мной, но я просто хочу побыть одна.

— Я устала, — говорю всем. — Прилягу внизу.

Кайл показал неуверенность, поблагодарив меня снова. Я вижу, что он считает, что его слова полностью неадекватны от того, что случилось. Алек также предложил свою признательность, даже когда я отвернулась от него.

Лукас проводил меня вниз, в мою спальню. Он притягивает меня ближе, пока мы стоим в темноте, не утруждаясь со светом.

— Ты удивительная, — сказал он. Моя голова покоилась на его плече. С трудом могу поверить, что я спокойна.

Уже сейчас я чувствую, что что-то внутри меня давит на нижний отдел позвоночника.

— Она была в воздухе. Ты заставила Пенелопу парить. Это просто невероятно, — тихо рассмеялся он, и я могла почувствовать его теплое дыхание в моих волосах. Он склонился и поцеловал меня. Когда он попытался углубить его, я сдвинулась с места.

— Прости, я просто хочу полежать, — сказала я, пятясь к кровати.

Он нахмурил брови, но быстро разгладил их.

— Конечно, — говорит он. — После того что ты сделала сегодня, ты заслуживаешь немного отдохнуть. Ты до сих пор не против, да? Нет никаких сожалений?

Я улыбнулась и покачала головой, потому что это правда. Я ни о чем не жалею в спасении жизни Пенелопы.

Учитывая то, что я планировала сделать, такой результат является правильным. Я не убийца. Я бы обманывала себя, потому что так сильно хотела помочь Пенелопе. Теперь я верю, что все получилось так, для чего они и были предназначены.

Когда Лукас ушёл, я переоделась в пижаму и легла в кровать. Мои руки дрожали, пока я натягивала одеяло до подбородка. Боюсь того, что может происходить внутри меня, что принесет завтрашний день, и если даже проснусь утром. Нижняя часть спины очень сильно болит, чтобы привыкнуть, и я закрываю глаза, пытаясь использовать свою энергию, чтобы оценить ущерб. Мои глаза распахнулись от удивления, когда я ощутила её воспламенение. Мне всегда необходимо касаться другого человека, чтобы выстроить силу внутри себя. Никогда не чувствовала её на самой себе. Никогда не была в силах наскрести хоть что-нибудь, когда у меня случались порезы или ушибы, которые я пробовала исцелить. Но моя сила меняется. Я чувствую её изменение. Она как-то становится всё сильнее. Не ставя под сомнение её подчинения, я подталкиваю энергию к опухоли в спине. Когда сразу чувствую начало их сокращения, я тихо смеюсь, обескураженная, но одолеваю со сладким облегчением. Я делаю выдох в ночь.