Спасая тебя - [86]

— Я не могу помочь ей. — Теперь я позволяю слезам катиться по моим щекам. — Мне очень жаль.

Хлоя начинает всхлипывать, прежде чем громкие рыдания сотрясут ее тело.

— Скажи мне почему! — Кайл схватил мою руку.

Я спокойно переношу гнев Кайла, зная то, что собираюсь сказать, опустошит его ещё больше. Но она — его дочка. Он должен знать. — В ее мозге опухоль.

Его гнев превращается в шок, а его хватка на моей руке ослабевает.

— Она слишком большая. Я не могу её удалить.

Он отпускает меня и отступает, выглядя ошеломленным.

— Я сожалею, — я беспомощно повторяю.

— Ты лжёшь! — крикнула на меня Хлоя. — Ты не знаешь, о чем говоришь. — Она поворачивается к Кайлу. — Что умеет делать твоя семья — противоестественно. Это зло, и я больше не желаю видеть его в своём доме!

Кайл протягивает к ней руку и притягивает к себе её сотрясающееся тело. Я не хочу расстраивать ее и дальше.

Убитая горем, я медленно пячусь к своей комнате. Как только оказываюсь внизу, я ложусь на кровать и сворачиваюсь в клубок, ожидая пролития большего количества слез. Но они не появляются. Вместо этого я чувствую себя потерянной. Чувствую так, словно обманывала себя семнадцать лет, притворяясь, будто я могла быть нормальной, думала, что могла с лёгкостью игнорировать целебную силу в своём теле так же, как и владеть, а также помалкивать о ней. До ужаса хочу поговорить с мамой об этом, что меня до боли выворачивает наизнанку. Теперь, когда я могу наконец-таки понять, через что она прошла за всю свою жизнь, но она ушла, и я тону.

Я не собираюсь говорить Хлое и Кайлу, что могу извлечь болезнь из Пенелопы, но тогда один из них мог бы быть ей поражен. Держу пари, что они с радостью согласились бы принести себя в жертву. Но я не сделаю этого. Не собираюсь сознательно передавать эту болезнь кому-то, независимо от того, насколько тяжко думать о страданиях Пенелопы. Я не наложу смертный приговор на кого-либо еще.

Я провожу весь день, скрываясь в своей комнате. Не представляю, как столкнуться с ними, и я знаю, Хлоя не хочет видеть меня. Я должна уехать, но мне некуда пойти. Я получала сообщения и звонки весь день, но не брала трубку. Даже не проверяла, кто звонил. Я уверена, что это Гвен, которая желала поговорить про выпускной, и почему Лукас быстро сбежал по среди вечера. И Лукас, наверное, тоже звонил. Но какая-то часть меня просто не может вынести и слуха о том, как его маме стало лучше, когда нет ничего, что смогла бы сделать, чтобы помочь Пенелопе.

Поздно днем я все ещё вяло лежу в своей кровати, когда слышу, как в дверь раздался звонок.

Несколько мгновений спустя, Кайл спускается вниз, в поисках меня.

— Я не знал, была ли ты здесь или нет, — говорит он. Он выглядит бледным и усталым.

Я сажусь и убираю волосы с глаз.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спрашиваю я.

Он устало покачал головой.

— Конечно, нет. Я извиняюсь за Хлою. Она из того ничего не имела ввиду.

Я не верю ему, и он знает об этом.

Он вздохнул.

— Хлоя знала, что ты могла бы помочь Пенелопе, когда сказал ей, что привезу тебя сюда жить. Но ты должна понять, что ты не из-за этого здесь. Тебе был нужен дом, и ты — моя сестра. Для тебя всегда здесь будет место. Пожалуйста, прости Хлою. Это говорило её горе, не она.

Оставшимися сухими после всего дня, мои глаза, наконец-таки, прослезились.

— Лукас здесь, — сказал Кайл, проходя дальше в комнату.

Я закрываю глаза и вытираю слезы. Когда я открыла их, Кайл изучал меня. Я вижу, что он хочет меня о чём-то спросить.

Он медлит долгое мгновение, прежде чем задать свой вопрос. — Было ли когда-нибудь такое, что наша мама не могла кого-то исцелить?

Я пытаюсь прочитать между строк и думаю, что он задается вопросом, была ли мама сильнее, чем я, и смогла ли бы она помочь Пенелопе. — Не знаю. Ей не нравилось говорить об этом. Вот почему я не очень-то пользуюсь своей целебной силой. Она всегда говорила мне не использовать её, и я прислушивалась по большей части. Но она правда говорила мне, что бывают времена, когда мы не в силах исцелить людей, потому что болезнь, что они имеют, не может быть полностью отменена.

— И это одно из тех времен?

Я киваю, чувствуя ещё больше слез, проливающихся по моему лицу.

Кайл прижимает пальцы к налитым кровью глазам. Внезапно, он убирает их и делает глубокий вдох.

— Мне послать Лукаса вниз?

Мое горло слишком сдавлено, чтобы ответить, и я только лишь киваю и наблюдаю, как он быстро уходит.

Я встала в ожидании, но не удосужилась пригладить спутанные волосы и мятую одежду перед тем, как Лукас появляется на последней ступеньке. Он заполняет дверной проем широкими плечами и мощным присутствием. Его любопытные глаза пробегают по мне, пока он приближается. — Я звонил тебе весь день. Я волновался за тебя.

Мне интересно, зачем я избегала его сегодня, когда лишь просто его появление здесь, кажется, даёт мне какой-то комфорт.

— Ты плакала? — спрашивает он, теперь уже стоя передо мной, убирая локон волос мне за ухо.

Я бросаюсь к нему, обняв его сильные плечи, и прячу лицо в изгиб его шеи.

— Эй, — шепчет он мягко. Его руки окружают меня, и он прижимает меня к нему. — Ты чего?

Я не ответила. Я просто позволяю ему держать меня, пока его тепло просачивается в меня, ослабляя холод этого ужасного дня. Он не спрашивает меня снова. Он просто стоит здесь, держа меня в безопасности своих рук, терпеливо ожидая меня. Когда, наконец-таки, отпускаю его, я готова объясниться. Я понимаю, что хочу этого.