Спасая тебя - [11]

— Я была новенькой в прошлом году, — говорит она, — почти все остальные, кроме нас, жили здесь всю свою жизнь.

Я смотрю на нее, и у меня ощущение, что она говорит, словно у нее здесь не так много друзей.

— Мы переехали из Манхэттена. Ты можешь в это поверить? — она фыркает, — переехать из Манхэттена, чтобы жить здесь? Мой папа устроился на работу в Албанию и теперь я здесь… застряла в нигде. Что насчет тебя? Переезд в новое место в конец твоего старшего года, должно быть это действительно отстой.

Я закрываю глаза и делаю вдох.

— Да, это так.

Я чувствую, как она отстраняется от дороги и смотрит на меня, ожидая, что я расскажу свою историю. Когда я этого не делаю, она просто спрашивает.

— Так почему же ты переехала сюда?

Я смотрю на нее.

— Моя мама умерла. Моим братом и его семья позволили мне остаться, — я чувствую ее шок. Могу только представить ее реакцию, если бы я рассказывала все подробности.

— Мне очень жаль, — говорит она тихо, — что насчет твоего отца?

Я пожимаю плечами и смотрю в окно, заметив, что мы приближаемся к дому Кайла.

— Я думаю, что он тоже мертв.

Правда в том, что он жил с мамой и со мной, когда я была маленькой. Я помню его грязные волосы и татуировки, которыми были покрыты все руки. Он тоже был наркоманом. Однажды он ушел и не вернулся. Социальная служба не смогла разыскать его, тогда это был первый раз, когда мама потеряла надо мной опеку. На протяжении многих лет маме надоело слушать, как я спрашиваю про него, и наконец, сказала мне, что он, вероятней всего, мертв.

Остальную часть дороги Гвен молчит. Независимо от схожести между нами, и как мне казалось, я хотела, чтобы мы стали близкими друзьями, но она не может себе это позволить, а я ничего не говорю, чтобы не беспокоить ее.

Пенелопа играет снаружи, когда мы подъезжаем к моему дому.

— Значит… увидимся в понедельник, — говорит Гвен. Кажется, она хочет сказать что-то еще, но передумывает.

— Спасибо, что подвезла, — говорю я ей.

В момент, когда я выхожу из машины, Пенелопа бежит ко мне. У нее в волосах фиолетовый обруч, сама она в белом платье покрытыми фиолетовыми цветами.

— Привет, Райли, — она кричит мне, прежде чем таинственно хихикает.

— Привет. Я слышала, твой любимый цвет фиолетовый.

— Нет, — говорит она, качая головой, — мой любимый цвет фиолетовый и розовый.

— О, извини. Моя ошибка.

— Как прошел твой день? — спрашивает Хлоя, выходя из двора дома, у нее садовые перчатки на руках. Пенелопа подбегает и поднимает к ней пальцы.

— Хорошо, — отвечаю я, желая, пойти внутрь.

— Кто привез тебя домой?

— Просто девушка из школы.

Мой рюкзак тянет меня вниз, и мой живот урчит от голода. Я улыбаюсь им, и направляюсь к двери. Думаю, что это нормально взять еду с кухни, хотя мне никто не сказал сколько. Думаю, яблоко и содовая из холодильника, можно брать и взяла их в подвал. Я сажусь на кровать и кусаю хрустящий фрукт. Обычно домой, приходя со школы, делала свою домашнюю работу и готовила обед для себя и мамы. И ужин также, потому что она была слишком усталой, чтобы делать что-то, когда она возвращалась с работы и убирала дом утром, а во второй половине дня работала на неполном рабочем дне в страховой конторе.

Яблоко застревает в горле, когда я вспоминаю, как увидела ее в последний раз. Прежде, чем этот момент может захватить меня, я пытаюсь вспомнить, где она счастлива и улыбается. Вспоминаю свой день рождения, и я бы хотела побольше таких воспоминаний. Я положила яблоко и вынула свою книгу.

Уже когда Хлоя зовет меня на ужин, я пытаюсь спрятать воспоминания о матери. Мы садимся вместе за кухонным стол, как прошлым вечером, вероятно, так будет каждый вечер. Но, теперь я чувствую себя спокойнее, ведь я была в школе, и знаю, чего ожидать. Пока я взглянула на напряжение вокруг глаза Кайла. Он замечает, что я смотрю на него, и меняет свое выражение на нейтральную улыбку. Вместо того, чтобы чувствовать себя лучше, его улыбка вызывает неприятное ощущение в животе. Интересно, он передумал о моем нахождении здесь. Я не узнала его очень хорошо, с тех пор как пришла сюда, и возможно, он разочаровался во мне. Если это так, меня отправят назад в Сан-Диего или я буду передана социальным службам здесь? Мой аппетит пропал, и я начинаю толкать тарелку.

— Ты не входишь в клуб чистых тарелок, — говорит Пенелопа, указывая на мою тарелку своей вилкой, — мама говорит, что ты должна закончить все это, если хочешь быть в клубе. Даже если она на вкус противная.

Кайл, который через стол смеется, говорит:

— У твоей мамы нет противной еды, Пенелопа.

Хлоя не реагирует. Она просто продолжает есть молча.

— Она готовит зеленые бобы, — говорит Пенелопа, — они очень противные.

— Это очень полезно для тебя, — говорит Кайл ей терпеливо.

— А тебе нравятся зеленые бобы, Райли? — спрашивает она.

— Конечно, — говорю я, хотя мне они не очень нравятся, — в них много витаминов.

— Что такое витамины? — спрашивает она, смотря круглыми глазами на меня, не моргая.

— Это такое вещество, которое поможет тебе оставаться здоровой и сильной.

— Поможет ли это мне бежать очень быстро?

— Да, и прыгать очень — очень высоко, — отвечаю я, улыбаясь на ее вопросы.