Спасатели - [9]

Цветок раскрывался. На глазах у капитана огненные арки величественно разворачивались, вытягиваясь за пределы звёздной короны, — словно живое существо потягивалось, пробуждаясь ото сна. Распрямившись, потоки плазмы закачались в неустойчивых магнитных потоках, словно акробаты, пытавшиеся сохранить равновесие. Мэй беспомощно смотрела, как одна из пылающих колонн покосилась в сторону и начала падать, схлёстываясь с другой. Вспышка последовала мгновенно: ослепив зонд, она пожрала другие колонны и ринулась вверх, прочь от породившей её звезды. Навстречу «Светлячку» и «Буревестнику».

Мэй не успела отдать приказ: ожившие двигатели сорвали корабль с места, и он ринулся прочь, в сторону от надвигающейся волны. Вспыхнули предупреждающие знаки — щиты «Буревестника» со стоном приняли на себя первый удар. Мэй с беспокойством смотрела, как неудержимо ползли вверх индикаторы нагрузки. 70, 80, 90 процентов. Мэй начала прикидывать, что произойдёт, когда они лопнут. Компьютеры поджарятся наверняка; куда больше её волновало, что будет с подключившейся к ним по слиянию лилимом.

Но они успели. Шкала, остановившись на 95, поколебалась, а затем поползла обратно вниз. По кораблю прокатился толчок от включившихся фронтальных двигателей — «Буревестник» начал торможение и заложил изящный вираж, разворачиваясь по широкой дуге. Мэй перевела дыхание. Они выбрались.

Позади них бушевала звёздная буря, надёжно отделявшая их от «Светлячка». Уайетт и Азикиве теперь были сами по себе.

Лена смотрела на капитана и только сейчас понимала, насколько она стара. Морщины её разом стали глубже, спина сгорбилась, а рука, которой она держала чашку, чуть заметно дрожала. Лишь в глазах Мэй горел всё тот же холодный огонь — непоколебимая уверенность, что будет так, как она сказала. Сколько ей на самом деле? Сколько лет эта женщина бороздит космос? Скольких людей за это время она оставила позади, на верную смерть?

— Кэп, — голос Лены дрожал от плохо сдерживаемой ярости. — Эта буря может затянуться на несколько недель. На «Светлячке» почти не осталось воздуха. Они столько не протянут — мы не можем их там бросить.

— Можем. Они спасатели. Рисковать и умирать — их работа, — закрыв глаза, Мэй отпила из чашки. Сенсоры Лены улавливали запах мяты и какого-то лекарства.

— Вот оно как. А ваша работа какая, капитан? Сидеть в кресле, потягивая чаек?

— Моя работа, Новикова, принимать такие решения, — холодно ответила та. — И рассылать похоронки. Хотите поменяться?

«Ещё одно слово, и я её ударю, — подумала Лена. — Не факт, что старуха это переживёт».

К чёрту капитана и её приказы. Запрыгнув обратно в гнездо, она устроилась поудобнее. «Я пилот, — сказала она себе, — и только я решаю, куда нам лететь. Пусть попробует меня остановить».

— Инсубординация, значит, — устало вздохнула Мэй. — Ну что ж, вперёд. Я не буду вам мешать.

Лена, не веря своим ушам, обернулась к капитану, ожидая подвоха.

— Но подумайте вот о чём, — продолжила та, убедившись, что завладела вниманием пилота. — Помимо Азикиве и Уайетта, на борту «Светлячка» ещё девять человек, пока что живых. Мы сюда прилетели их спасать.

— И что? — Лена фыркнула. — Доберёмся до «Светлячка» — вытащим и их. Делов-то.

— А если не доберёмся? Если мы разобьёмся или сожжём гипердрайв? — Мэй сверлила её взглядом. — Потому что я скажу вам, что будет. «ТранСтар» бросит нас здесь. Они не станут рисковать ещё одним кораблём там, где уже пропало два. Мы умрём, а люди в капсулах останутся здесь навсегда.

Лена уже собралась огрызнуться, но что-то удержало её. Тихий внутренний голос, порождение многих лет, проведённых в кресле пилота. «В самом деле, дорогая моя. Насколько ты уверенна, что сможешь добраться до «Светлячка», не разбившись в хлам?» Уверенна. Маневрирование среди астероидов было детским садом, игрой, программой начального обучения. Она выполняла такие манёвры десятки раз — и на тренажёрах, и вживую.

«Но те суда были меньше», — напомнил голос. Небольшие и юркие, заведомо рассчитанные на манёвры в замкнутых пространствах. «Буревестник» же был большим кораблём. Ему было необходимо больше места для поворота и торможения. Кроме того, оставалась буря. Даже в тени астероидов она ударит по сенсорам, снизит их точность. Насколько сильно? Чёрт его знает. Может, достаточно сильно, чтобы не вписаться в один из поворотов и стесать двигатель. Вполне возможно.

Мэй, почувствовав, что её удар попал в цель, перешла в наступление.

— Я рискую двумя жизнями. Вы — тринадцатью. Когда буря утихнет, Уайетт и Азикиве, возможно, будут мертвы, но мы сможем забрать капсулы с выжившими. Если же вы не справитесь с управлением, мы все медленно умрём, люди в капсулах останутся там навсегда, а вам, моя дорогая, придётся провести в компании наших трупов неизвестно сколько времени. Вам-то воздух не нужен, вы протянете куда дольше нас, — она откинулась в кресле и с видом глубокого удовлетворения сделала ещё один глоток чая.

Лена лихорадочно думала. В словах капитана был смысл — простая и безжалостная арифметика. Позволить умереть двоим, чтобы остальные выжили. Когда космос забирал людей, он не терпел сантиментов и промедлений.