Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории - [3]

Изложение будет перемежаться краткими биографиями, оттеняющими основной текст, что одновременно позволит придать живость и жизненность истории прошлого, а также выявит и проиллюстрирует основные исторические темы и процессы. Чтобы поместить в рамки контекста период с 480 по 360 год, прежде всего мы опишем образование государства Спарта в ранний исторический период Греции, и особенно в VII–VI вв., и одновременно оглянемся назад в предысторию района Лаконии, куда определенно следует поместить всю историю Спарты. Затем, чтобы проиллюстрировать глубину падения Спарты после ее могущества и благоденствия, история будет продолжена вплоть до неэффективного сопротивления, оказанного Спартой могуществу Александра Великого, и ее более удачного решения встать на сторону будущего римского императора Августа.

Помимо хронологического описания, существует не менее впечатляющая и важная сторона спартанской истории, которая в целом может быть названа спартанским мифом. Спарта крайне затянула период исключительного успеха и как общество, и как великое государство, естественно привлекая необычное внимание со стороны внешних наблюдателей, часто восхищенное, а иногда глубоко критичное. Несмотря на конечный упадок, катастрофу и коллапс реальной власти, ее влияние на греков, не являвшихся уроженцами Спарты, и иностранных иммигрантов росло, продолжает расти даже в настоящее время, став даже еще более сильным и более сложным. Оно началось с учеников Сократа — Крития и Платона (родственника Крития) в конце V и в IV вв. до н. э. и длилось почти без перерыва, оставив единственный просвет для римлян, которым нравилось думать, что они генетически связаны со спартанцами. Затем это влияние испытали мыслители Возрождения и ранние философы нового времени, такие как Моор, Макиавелли и Руссо, которые восхищались изумительной политической стабильностью и порядком, и, наконец, нацисты XX столетия н. э., как и те, кто в настоящее время считает себя их современными последователями. Глубоко ксенофобские спартанцы в древности вызывали интерес, считались экстремистами, и даже «пришельцами», как, возможно, мы оценили бы их в настоящее время.

Спарта была изначально утопией (Томас Мор, который придумал слово «утопия» в 1516 г., имел в виду прежде всего Спарту), но это была авторитарная, иерархическая и репрессивная утопия, а не утопия свободного творчества и выражения. Главный фокус общества был сосредоточен на использовании войн для самосохранения и господства над другими. В отличие от других греческих городов, которые удовлетворяли свою жажду обретения земель за счет вывоза населения, формируя новые «колониальные» города среди негреческих коренных народов, спартанцы нападали, подчиняли и обращали в рабство своих греческих собратьев по соседству на юге Пелопоннеса.

Таким образом, образ Спарты, по крайней мере, неоднозначен. Позитивному возвышенному образу спартанского воинского идеала коллективного самопожертвования, символом которого стала история Фермопил, противоречит отсутствие высоких культурных достижений, большей частью отказ от открытой формы управления, как на родине, так и за ее пределами, и жестокое, решительное подавление всех порабощенных греков в течение нескольких столетий.

Книга разделена на три части. Первая часть, «Поведай, о путник, спартанцам!», заглавие которой было также использовано для кинофильма, основанного на событиях, рассказывающих о вьетнамской войне, названа по первым словам знаменитой эпитафии на смерть погибших при Фермопилах, приписываемой Симониду. В этой части рассматривается эволюция одного из наиболее интригующих древних обществ и культур, которые оставили глубокий след в развитии Запада. Тогда как Афинам справедливо приписывались феноменальные достижения в изобразительном искусстве, архитектуре, театре, философии и демократичной политике, идеалы и традиции ее величайшей соперницы Спарты были в равной степени сильными и прочными: долг, дисциплина, величие оружия в деле, за которое стоит умереть, жертва личным ради великого общего блага и триумф воли над, казалось бы, непреодолимыми обстоятельствами.

В этой первой части объясняется, как Спарта превратилась в самую могущественную военную силу в древнегреческом мире, никогда полностью не преодолев и не скрывая следы своего происхождения из нескольких деревень на берегах реки Эврот на юге Пелопоннеса. Спарта выросла, в первую очередь, за счет покорения или порабощения своих непосредственных соседей в Лаконии и Мессении, получивших название соответственно илотов («пленников») и периэков («живущих вокруг»). Она также без труда управляла территорией крупнейшего во всем греческом мире города-государства, составлявшей приблизительно 8000 квадратных километров, что более чем в два раза превосходило территорию второго крупнейшего города Сиракузы и более чем в три раза афинскую территорию Аттики (около 2500 квадратных километров).

Рассмотрим сначала территориальную базу Спарты в Лаконии и Мессении. Не только размеры территории, названной Лакедемон, вызывают удивление и привлекают внимание историков, но также и сельскохозяйственное плодородие, изобилие полезных ископаемых и надежная замкнутость. Помимо всего, следует отметить наличие двух обширных равнин по берегам рек, разделенных одним из самых высоких горных хребтов в Греции, и богатое природное месторождение железной руды с необычно высоким содержанием железа. Имеются доказательства существования человеческих поселений в южной Лаконии уже в период неолита. Пещеры Пигос Диру в Мани в настоящее время привлекают туристов своими красочными сталагмитами и сталактитами, которые можно осмотреть с лодки. Но в четвертом тысячелетии до н. э. здесь расцвело маленькое поселение, о чем молчаливо свидетельствуют кучи костей. В других местах южного Пелопоннеса значительные поселения на обширной территории появились не ранее третьего тысячелетия, иначе известного как эпоха Ранней бронзы. Именно в течение этого тысячелетия и этого культурного периода, как считают некоторые археологи и антропологи, пустили несокрушимо прочные корни три главные сельскохозяйственные культуры, производимые в Средиземноморье, — зерновые, маслины и виноград. Эта простая комбинация лежит в основе наиболее впечатляющих достижений эпохи Средней и Поздней бронзы, датируемой от 2000 до 1100 до н. э. Задолго до последней даты поселения в Лаконии насчитывались сотнями, и в них могли обитать несколько тысяч жителей. Главным районом средоточия поселений была долина не пересыхающей летом реки Эврот, и особенно ее нижняя равнина Гелос и верхняя Спартанская равнина.