Спанки - [11]

— А знаешь, ты ведь не исключение. Подобные вещи случаются с людьми на каждом шагу, хотя они этого и не подозревают. Впрочем, ладно, забудь о том, что я тебе говорил. Возвращайся, малыш, в свой мерзкий мебельный магазин и не вздумай кому-нибудь рассказать о нашей встрече — плохо будет.

Он свернул с аллеи и исчез в темноте среди деревьев. Я стоял один посреди парка, глядя туда, где Спанки исчез из виду, стоял до тех пор, пока снова не начался дождь.

Глава 4 Конфирмация

Вернувшись домой, я обнаружил запах гари: видимо, Зак поставил в духовку тосты и забыл про них. Сунув раскаленный противень в раковину, я окликнул соседа, но он не отозвался. Зак оказался в гостиной — сидел на полу, скрестив ноги, курил марихуану и, отключив звук телевизора, смотрел концерт тяжелого рока.

— Терпеть не могу их, — сказал Зак, закашлявшись, и протянул мне чинарик: — Затянуться не желаешь?

— Мне бы сейчас не мешало чего-нибудь перекусить, — сказал я, после чего медленно стянул с себя куртку и бросил ее на кушетку. Да, странный, мягко выражаясь, выдался вечерок.

— Неплохая мысль. Возьми тосты — я как раз их готовлю.

— Да что ты говоришь?! И давно готовишь?

— О черт... — Зак попытался было встать, однако без моей помощи сделать это ему не удалось.

— Когда-нибудь ты так весь дом спалишь, — буркнул я. — А Дэбби где?

— Домой ушла. Мы с ней опять поцапались. Она, видите ли, хочет, чтобы я нашел себе какую-нибудь работу.

— В самом деле, почему бы тебе этого не сделать? — спросил я, после чего вернулся на кухню и принялся отчищать противень.

— А кроме того, она и слышать не хочет про аборт. Я сказал ей, что пока не готов взять на себя ответственность за собственных детей. — Он доплелся до кухни и, прислонившись к холодильнику, стал наблюдать за тем, как я готовлю тосты. — И потом, я вообще считаю, что нельзя приводить детей в мир, который не способен даже поддерживать чистоту рек. Ты заметил, что в живых изгородях совсем перестали водиться бабочки?

— Да где ты в последний раз живую изгородь-то видел? Не было никакого смысла продолжать этот спор. Заку уже стукнуло двадцать восемь лет — более чем достаточно, чтобы заводить собственных детей, — однако он и сам-то был похож на большого ребенка — слабовольный и совершенно не подготовленный к самостоятельной жизни. У его подружки Дэбби было по крайней мере одно достоинство: уж она-то знала, чего хочет, пусть даже и не располагала возможностью осуществить свое желание.

Я перенес чай и тосты в гостиную. Большая часть мебели принадлежала родителям Зака и несла на себе печать вкусов, царивших среди обитателей городских предместий пятидесятилетней давности. Исключение составляла висевшая над телевизором огромная мандала[2] — творение самого Зака, попытавшегося воплотить в нем буддистскую концепцию Вселенной.

— Кстати, — обмолвился Зак, — часть потолка сегодня все же обвалилась. Дэбби убрала мусор.

Я уже свыкся с заплесневевшим пятном сырости, отчетливо проступавшим в углу комнаты, прямо над стереосистемой, теперь штукатурка обвалилась, и на том месте зияла громадная дыра. Хозяин квартиры отказался делать ремонт, обвинив в случившемся самого Зака, полгода державшего открытым чердачное окно — что, кстати сказать, полностью соответствовало действительности. В результате рама разбухла и окно вообще перестало закрываться, а потому дождевая влага чердака просачивалась в потолок, образуя в углу комнаты зловещего вида плесневое пятно.

— Ты заставил беременную женщину заниматься уборкой квартиры?

— Старик, да ведь, кроме нее, никто и не знает, где лежат все эти щетки и тряпки.

Вонзив зубы в намазанный мармеладом тост, я принялся рассматривать висевшие над кушеткой книжные полки.

— У тебя есть что-нибудь про даэмонов?

— Демонов?

— Не “е”, а “аэ” — даэмоны. Духовные музы. Даже у Аристотеля был свой или у Сократа — не помню точно.

Зак лежал на полу, пытаясь освоить принцип действия пульта дистанционного управления телевизором — подобную картину я постоянно наблюдал в течение уже целого года, но мой вопрос побудил его мгновенно принять сидячую позу. Впервые за все время нашей совместной жизни я заговорил о чем-то доступном его пониманию.

— Подожди-ка, кажется, в прошлом месяце я читал статью на эту тему. — Он подошел к полкам и стал перебирать лежавшую там пачку журналов. — А знаешь, далеко не все из них — злобные существа. Разные встречаются. Есть, например, инкубусы[3], то есть злые духи, которые прибывают на землю с единственной целью — задирать женщин, что-то вроде “Клуба 18 — 30”, а есть еще суккубусы[4], демоны-женщины, что-то вроде Дэбби. — Он извлек основательно потрепанный журнал и протянул его мне. — Обрати внимание на помеченную мной страницу, там перечислены наиболее часто встречающиеся типы.

Я раскрыл журнал и посмотрел на фотографию главного редактора. Прическа и борода у мужчины на снимке были в точности как у Зака.

Открыв указанную страницу, я принялся читать:

“Земные даэмоны включают в себя лар, фавнов, фолиотов, нимф и троллей...”

Я скользнул взглядом 110 странице:

“Даэмоны являются эфемерными существами, наделенными развитым интеллектом, и хотя они способны испытывать позывы похоти, побуждающие их искать сношений с женщинами, в действительности они на это не способны”.