Созвездие мертвеца - [29]

— Тебя, что ли, ищут?

— Где?

— В бороде. На каждом углу автоматчики. Машины досматривают. У вас в школе допрашивают всех.

— Если бы меня, полбеды. Кое-что другое.

— Так кое-кого или кое-что?

— Кое-кого с кое-чем.

— И это кое-что у тебя?

— В одном месте. Припрятано.

— Ну-ну.

— А сюда, думаешь, придут?

— Может, и зайдет кто. Ненароком. Я позвонил хозяину. Попросил меня охранять от произвола власти.

— А хозяин кто?

— Он и есть власть. Большого полета человек. Но работа-то левая. Налогами не облагается. Так что выгляни в окно. Не бойся. На улице, возле особнячка, обосновался наряд милиции. Наша стража. Я ему сказал, чтобы стекла завозили и вставляли. А то работать невозможно. А чтобы стекла не… приватизировали, ночью дом пусть охраняется. Вневедомственной охраной. А днем никого на объект не пускать. За исключением главы администрации. Или генерального прокурора России.

Еще часа полтора он возился со старым стояком, потом достал рулетку, что-то отмерял, записывал, считал. Потом подобие верстака притащил с улицы и тисочки привернул. Отмерил на дюймовой трубе нужные сантиметры, поставил риску, потом опять отмерил и пересчитал.

— Давай режь, — он дал мне ножовку, — отрабатывай ночлег и крышу.

К вечеру мы построили два стояка. Я работал вторым номером и нахватался «зайчиков». Баранов, который учил меня, как мыть глаза чайной заваркой и прикладывать сырой картофель, теперь дал коробочку голубую с глазными каплями. «Визин».

— Ночью, как печь начнет, закапай. Не все лекарства у них дерьмо. Есть и хорошие вещи.

— У кого «у них», Славик?

— А вот у тех, кто тебя ищет.

Я поискал страну-производителя. Канада, по лицензии США. Ну что ж. Весьма близко к истине.

Желнин едет в Петербург

В купе еще один пассажир — командированный. Именно такой, какими они были всегда. Еще не все приметы счастливого прошлого быта искоренены. Сел в вагон, залудил хлебного вина, закусил чем бог послал, посмотрел вокруг дико и лег лицом к Желнину. К распитию не пригласил. Желнину сейчас это и не требуется. Чай с лимоном принесли хороший, и он два стакана выпил с печеньем, а потом на полку свою лег и принялся изучать приданое наборщицы Женьки. Всякая машина дает сбои, а хитроумные звенья редакционной работы никакому аналитику неподвластны. То есть наборщица, то ее нет, то дома набирают тексты, то несут на клочках. На все это есть ответсек, и он это дело регулирует. Точнее, регулировал. Теперь у него неприятности неопределенно долгого характера на том свете или на этом, неважно. За все приходится отвечать так или эдак, рано или поздно.

«В городах, поселках и волостях района проходит выдвижение представительниц на районную конференцию… Народные умельцы. Женщина и бизнес. Женщина, семья и общество… концепция развития движения в нашем районе». Вот и хорошо. «Возрождая традиции. В субботу в наш город прибыли спортсмены-любители из Бондарева… В предстоящие дни праздники будут проходить в волостях…» На снимке — момент волейбольной встречи, вручение призов. Отлично. Далее по первой полосе. Почетного звания достоин. Состоялось заседание совета ветеранов войны и труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов поселка Краснозаводского. В этом году И. Фаритову исполняется восемьдесят лет. Он родился на станции Крестовоздвиженке, теперь Броневой, Свердловской области… ранен, брал, освобождал. После войны… работал заместителем директора школы. Увы и ах. Идет регистрация членов садоводства Веткино… при себе необходимо иметь паспорт и садоводческую книжку. Полоса примерно вторая. «Новое дыхание Красного Креста. Всероссийское общество Красного Креста переживает трудные времена… только за последний квартал в общество вступило девяносто семь новых членов».

Желнин искал материалы про бизнес. Там могли быть возможные причины и следствия. «На трудном пути стабилизации». «Малый бизнес». С учетом ликвидируемых хозяйственных субъектов малого бизнеса их количество увеличилось в прошлом году на тридцать пять и достигло полутора тысяч. Однако. Вот именно. Однако большое количество малых предприятий приостанавливает свою финансово-хозяйственную деятельность или распадается, но не оформляет ликвидацию. «Что изменилось в торговле? Объем товарооборота составил за год сто восемьдесят четыре миллиона рублей, объем товарооборота предприятий общественного питания сохранился на уровне 1995 года… За нарушение правил торговли…»

Желнин приуныл. Оставалось два материала. Один его собственный, из рубрики «Неопознанное и необъяснимое», и статейка про котельные. Он впился в материал про ставку на малую энергетику. «На территории района действуют тридцать четыре котельных, из них двадцать две муниципальных. У семнадцати ведомственных котельных район вынужден покупать энергию… Сложившаяся ситуация побудила администрацию обратиться к незаслуженно забытому у нас опыту малой энергетики… Общая стоимость реализации проекта оценивается специалистами в двадцать девять миллионов новых рублей».

В принципе, какие-то тайные преграды и подводные камни могли быть в материалах о недвижимости, финансах, о персоналиях во властных структурах и бизнесе, но ничего этого в номере не бывало вовсе. Оставалось только предположить, что всему виной был корректор Петрович, налажавший с реквизитами бандитской фирмы, но не из-за этого же косить и правого, и виноватого, и уничтожать весь тираж, и даже искоренять его в памяти машинной. Желнин уезжал в Питер, он лишился дома, товарищей, едва не расстался с жизнью, в морге полежал, и его опознала ученица местной школы, где он вел кружок и растлевал юные мозги продажным ремеслом журналиста. За что и почему?