Созвездие Чаши - [4]

   В коридоре столкнулся с Синеглазкой — она так и осталась в кружевной кофточке и юбке в сборку. Как есть кукла, где еще такие глазищи увидишь?

   — А ты чего? — кивнул, указывая на ее наряд.

   — Я попросила — можно не переодеваться? — почти шепотом ответила девчонка. — Мне разрешили, дали — вот… — она показала сумку, такую же, как у Сверчка.

   — Дай-ка… — повертел ее сумку в руках, это было удобней, чем снимать с плеча собственную. Серая, немаркая, серебристый ободок отделки. И ни одного знака — что за компания, или хоть ярлычок… ничего.

   — Ты не знаешь, куда нас? — спросила Синеглазка, опасливо озираясь.

   — Не бойся… я два года на улицах, ничего, выпутывался. Я тебя не брошу, — прибавил мальчишка, оглядываясь по сторонам — пригодится, дорогу заметить.

   Коридор, коридор, лифт… открытый выход — балкон. Э, нет. Не балкон. Что-то вроде платформы маленькой, с серебристыми ажурными перилами. А внизу… не разглядеть пока, слишком близко вторая стена.

   — Спуск в ад, — изрек мальчишка, думая позабавить Синеглазку. А проводник покосился на него… странно.

   Мягко так затормозила платформа — прибыли.

   — Идите, не бойтесь, — сказал провожатый — Сверчок пренебрежительно фыркнул, и Синеглазка испуганно замерла. Платформа поехала вверх.

   — Идем, ты чего? — потянул девчонку за руку.

   И они спустились по лесенке — четыре ступени.

   Площадка была — широкий квадрат. С трех сторон стены, с четвертой, похоже, обрыв. И даже парапета нет — так, возвышение крохотное. У одной стены — конструкция то ли каменная, то ли пластиковая, нечто вроде стены разноуровневой с выступами, встроенными кубиками всяческими. И все — синее, с уклоном то в серое, то в зелень.

   Сумасшедший дизайн какой-то, подумал Сверчок.

   На площадке волновалось карманных размеров море. Человеческое. Подростки, полураздетые или одетые примерно как и Сверчок… э, нет, в футболках были только девчонки. Некоторые — с короткой стрижкой, сразу и не сообразил.

   — Ай, парочка, два подарочка! — проорал какой-то встрепанный парнишка, выкатываясь прямо под ноги Сверчку и Синеглазке.

   — Не, ты глянь, какая коса. Что, правда настоящая? — то ли взаправду изумился, то ли с издевкой воскликнул другой, гибкий, легкий, будто танцор. Похоже, всерьез, вон как уставился.

   — Саиф, хочешь отрезать и себе пришить?

   — Ха-ха-ха!

   — Эй, не орите там! — буркнул кто-то с краю. Сверчок не успел разглядеть толком, но в том углу явно сидела как раз парочка… она расплелась, и подавший голос поднялся, пошел вперед.

   Глаза у него были совершенно кошачьи — неприятные, чуть раскосые, желто-зеленые. Смуглая кожа… кто-то из островитян? И лицо — наглое, некрасивое.

   — С приездом, золотые рыбки, — протянул он, чуть откидывая назад голову.

   Ай, плохо, подумал Сверчок. Может и драка быть… Вот уж чего не надо, их много, и по большей части мышцы очень даже вполне.

   — Здравствуй, — в свою очередь показал улыбчатые зубы, стараясь принять удобное положение. Вот, смотрите — я вас не боюсь, и не агрессивен совсем, и в глухую оборону не ухожу, и вообще рад познакомиться. А Синеглазка сжалась, улыбается виновато, вцепилась в ремень собственной сумки и притирается поближе к Сверчку.

   — Надолго к нам? — глумливо так спросил «островитянин».

   — Только одну ночку переночевать. Не прогоните, люди добрые, — сокрушенно сказал Сверчок.

   Смех подтвердил, что идет он по правильному пути. Можно и клоуном прикинуться ненадолго, главное не переборщить. Живо скатишься в самый низ.

   — Весельчак, значит, — прищурился желтоглазый. — Отлично. Как раз подойдешь.

   — Для чего? — насторожился мальчишка.

   — Для здешней жизни. Прислали тебя развлекать этих! — большим пальцем указал через плечо куда-то вверх. — Вот и будешь выделываться. А взамен — вкусно кушать и знать, что кто-то на тебе богатеет. Таки вот, рыбка. А не повезет — гордо и красиво помрешь, и отлетит твоя душа прямо на небо.

   — Вот уж нет! — возмутился. — Они не смеют…

   — И кто за тебя вступится? — насмешливо протянул, издевательски так.

   — Но я же… свободный человек, — сказал Сверчок слегка растерянно.

   — Ну и гордись этим. Толку-то. — Потянулся, прищурился: — И как же тебя зовут, человек?

   Хохот.

   — Я… — безуспешно пытался вспомнить, потирая давешнее место укола. Пока этот, с наглыми глазами, не ткнул пальцем в грудь над его левым соском.

   — Читай… человек.

   — Что читать? — вконец растерялся Сверчок.

   — Балда. Подними майку. А лучше сразу сними, пользы от нее…

   Сверчок не нашелся с ответом, не понимая, что это, шутка? Выставить себя шутом гороховым не хотелось. Но углядел какие-то буквы на груди у этого, местного. До этого все больше в лица вглядывался — надо ж понять, что за народ… Непроизвольно задрал футболку, скосил глаза; буквы — яркие, сочно-коричневые. Такие же, как у подростка напротив… Словно приклеенная пленка слюды. Попытался стереть, думая — краска; не поддавалась, тер все яростнее. Едва не содрал кожу. Пока тер, прочесть успел — и неважно, что вверх ногами.

   «Альхели».

   Услышал смешки, все более громкие по мере того, как он пытался стереть краску. Вот гадость… значит, поставили там, перед «ястребом», пока спал… То-то его по кабинетам гоняли, штуки всякие, датчики… как щенка, усыпили.