Сожженные мосты. Часть 3. Исток зла - [88]

Была там и пани Елена, демонстративно болтающая с подругой, и на него столь же демонстративно не обращающая никакого внимания.

— Это Ежи… — простецки представил его пан Ковальчек — я про него вам рассказывал. Он служит в армии.

На это никто особо не отреагировал — здесь личная свобода ценилась дороже всего, и если кому то по укурке пришла в голову блестящая идея послужить Отечеству — то это исключительно его личное дело и ничье больше.

Для графа моментально нашелся стул, поставили его не рядом с Еленой — а рядом с другой паненкой, довольно привлекательной и одетой без излишнего эпатажа. Граф Ежи сразу понял нехитрую уловку — поделиться с подругой. Сразу вспомнился поручик Скидельский… пан весьма охочий до женского пола, как он рассказывал, что выехал он по делам в Иваново-Вознесенск…а там известное дело… ткацкие фабрики, мужеска полу значит не хватает… вот и не ночевал он в гарнизонной гостинице ни дня, потому как отчаянные пани ткачихи его тело белое как трофей друг другу передавали. А он, конечно, потом эту историю всему полку поведал… в самых откровенных подробностях. Тогда сослуживцы откровенно позавидовали, и он грешным делом тоже, а вот сейчас… когда как трофей собрались передать из рук в руки его… как то нехорошо на душе стало, будто плюнул кто.

Кого ждали — выяснилось довольно скоро. Пан Ковальчек отзвонился куда-то по сотовому, уточнился у некоей дамы, где она попадает, а через некоторое время появилась и сама дама. Типичная североамериканка (или британка, там такие же взгляды) — мужеподобная, непривлекательная и одетая так, чтобы эту самую непривлекательность не скрыть — а наоборот показать и подать как какую-то особенность. Нет… скорее британка, типичное британское «лошадиное», вытянутое лицо — там оно почему то именуется «породистым», типичная косметика — ужасающий розовый оттенок помады. На ногах — не туфли, а ботинки, сработанные под мужские, грубой выделки и на тяжелой платформе. «Докеры» — не иначе так называются.

— Это леди Алисия Гисборн, из университета Карлайла — представил даму аудитории пан Ковальчек — она из Великобритании, и хочет рассказать нам про политическую систему и обычаи этой страны. А потом мы все это обсудим, и леди Алисия ответит нам на вопросы. Леди Алисия, вы готовы?

Ничего не скажешь, подходящая тема для внеклассного факультатива на факультете химии.

— Да, конечно… — милостиво кивнула.

— Тогда прошу…

Леди Алисия рассказывала талантливо, сказать нечего — и она отлично владела как русским, так и польским. Свободно переходя с одного языка на другой в процессе рассказа, умело подбирая аналогии, которые можно было подобрать только если знаешь язык в совершенстве. Граф Ежи слушал ее вполуха, но запоминал откладывал для себя аргументы, и грешным делом вспоминал про себя другую пани — пани Марию, которая вела у них риторику. Для них, пацанов еще по сути — пани Мария была недостижимым идеалом женского совершенства, и они не пропускали ни единой ее лекции по риторике, а потом еще и спрашивали, что можно почитать по этой теме факультативно. Конечно, эта леди… непонятно откуда, хотя нет, как раз очень даже хорошо понятно — пани Марии даже в подметки не годилась.

А все-таки интересно будет ее проучить. Хотя бы на глазах Елены.

Леди Алисия вещала конечно убедительно — это если не вдумываться в смысл. Прежде всего — дикостью было то, что подданная (не гражданка, а подданная) Ее Величества столь вдохновенно вещает о некоей демократии. Можно много говорить про демократию — но власть монарха есть власть монарха, и какими бы ширмами она не обставлялась — все равно это есть единоличная и несменяемая власть. Британская монархия была уникальна тем, что в Соединенном королевстве была создана уникальная система сдержек и противовесов и власть «конституционного монарха» была более тайной, нежели явной. В Российской империи монарх правил открыто, не имея обязанности с кем-то советоваться или делиться полномочиями иначе как по собственному выбору — но он же единолично и отвечал за то, что происходило в стране. Единоличная власть позволяла быстро и оперативно принимать решения, длительная с самого детства подготовка наследника престола к принятию Короны делала эти решения осмысленными и опирающимися на нужные знания, а осознание своей ответственности делала эти решения осторожными и взвешенными. В Британии было то же самое — монарх, аристократия со своими закрытыми и полузакрытыми учеными заведениями, тайные фонды, институты — один Королевский институт международных отношений, известный рассадник самой разной заразы чего стоит. Не было только ответственности — вся ответственность ложилась на Парламент и Кабинет министров, оболваненные подданные ходили на выборы и считали, что голосуя за ту или иную партию они чего-то решают, хотя на самом деле они не решали ровным счетом ничего…[79]

Если так разобраться в этих велеречивых сентенциях — то их можно было свести к нескольким основным утверждениям, повторяющимся в разных вариациях.

Демократия — это высшая форма политической власти (при этом без раскрытия, а что собственно понимается под словом «демократия»).