Вытер как смог платком лицо, потом с помощью этого же платка соорудил что-то типа повязки на голени.
— Есть где спрятаться?
Незнакомка внимательно изучала себя в зеркало, выглядела она так… как я себя в тот момент чувствовал.
— Есть. Меня, кстати, зовут Руфь.
— Отлично. Так есть где спрятаться?
— Это далеко.
— Наплевать…
— Вам помочь, эфенди?
Один из арабов, молча наблюдавших за нами, решил приблизиться и спросить. Я в ответ наградил его таким взглядом, что все вопросы разом отпали.
Со всех сторон к отелю уже спешили люди, завывали сирены каре скорой — их пропускали к месту взрыва первыми, быстрее даже чем полицию и казаков. Остро, едко пахло взрывчаткой, даже здесь.
— Опусти голову. Ни на кого не смотри, иначе тебя запомнят. Иди спокойно.
В спешащей, толкающейся толпе мы потерялись уже после нескольких шагов, до нас не было никому дела — все спешили удовлетворить свое любопытство. Людей всегда притягивает беда — не удержался и я, обернулся, бросил взгляд. Столб дыма — что-то горит, выбитые стекла, синие всполохи сирен, крики.
Эпицентр беды…
Кто-то что-то спросил — я не ответил, прошел мимо, никак не реагируя. Взгляд метался по сторонам, я искал, как нам выбраться отсюда…
Есть!
Протиснулся к тротуару, не спрашиваясь, открыл дверь такси. Водитель — черноусый араб, несмотря на такую жару напяливший на себя нелепую безрукавку поверх рубашки — повернулся, что-то залопотал.
Деньги…
Одной из моих привычек, выработанных в Белфасте, было всегда иметь при себе приличную сумму денег. Обязательно наличными, потому что любые электронные транзакции очень легко отследить. Жизнь под прикрытием — это жизнь, при которой в любой момент может получиться, что придется скрываться в том, что есть на тебе и с тем, что есть при тебе. Эта привычка осталась у меня и по сей день.
А посему, араба-таксиста я вдохновил на подвиг очень просто — пятидесятирублевой бумажкой. Такую сумму таксисты зарабатывают за целый день.
— Говори куда ехать.
Руфь назвала район Аш Шулах, и у меня немного отлегло от сердца. Для того, чтобы добраться туда не нужно было пересекать Тигр по мостам — а мосты это первое, что перекроют при террористическом акте.
— Поехали! Быстрее!
Араб кивнул и развернул машину так, что у меня в жилах кровь застыла. В Российской империи самые наглые водители живут в Москве — это если не считать востока. На Востоке большинство просто не обращает внимания ни на светофоры ни на знаки — правит машиной как верблюдом и стремится втиснуться в каждую щелку, даже рискуя свернуть себе шею.
— Что там произошло?
Руфь повернулась ко мне
— Не знаю. Я правда не знаю. Я должна была только подойти к тебе и познакомиться и все — клянусь.
— Мой друг — поросенок. Ты его хорошо знаешь?
— Да.
Из этого "да" можно было сделать любые выводы. Насколько я помню Голицына — он не пропускал ни одной юбки, участие понравившейся ему дамы в опасной террористической организации не заставило бы его дать задний ход. Интересно — кто кем манипулирует в той связке — она им или он ею?
— Ты давно его знаешь?
— Три года.
Довольно давно.
— Он помогает вам?
— Нет. Мы помогаем друг другу.
Без обид — но имея дело с евреями я бы не стал так говорить. Из всех народов евреи лучше всех умеют переворачивать складывающуюся ситуацию в свою пользу…
Проскочили! — наше такси проскочило в числе последних через развязку с шоссе Абу Грейб, там уже стоял бронеавтомобиль и еще одна машина. Обернувшись, я увидел, как казаки и полицейские перекрывают движение.
Запираем конюшню, когда все лошади уже разбежались…
— Включите радио — сказал я водителю, встретившись с ним взглядом.
На новостную программу одной из местных FM станций попали почти сразу
И мы прерываем передачи для экстренного сообщения. Буквально пятнадцать минут назад мощный взрыв прогремел у отеля Гарун-Аль-Рашид в районе Аль-Кадисиии. Работающие на месте происшествия корреспонденты сообщают, что место взрыва оцеплено полицейскими и казачьими частями, идет эвакуация из отеля и прилегающих к нему зданий. Точное число пострадавших от террористической атаки неизвестно, но речь может идти как минимум о десяти погибших. Полицеймейстер города Багдад, господин Ибрагим аль-Бакр обратился к жителям Багдада с просьбой воздержаться в ближайшие дни от посещения мест массового скопления людей.
Водитель что-то затараторил на арабском.
— Он боится, что мы террористы и у него будут неприятности с полицией — перевела Руфь.
Делать нечего — пришлось расстаться еще с одной пятидесятирублевой купюрой. Чтоб я так зарабатывал!
* * *
Таксист высадил нас на улице Москвы — так называлась улица, идущая параллельно шоссе Абу-Грейб, на мосту, идущему через небольшой, мелководный, заключенный в бетонные берега канал, отделяющий район Аш Шулах от района Шах Хамид. Избавившись от нас, таксист рванул с места там, как будто за ним гнались джинны.
Улица — оживленная, чуть заморенная утренней жарой. Зеленые изгороди, чистые тротуары, беззастенчиво показывающие на нас пальцами дети, детский смех из канала — в такую жару проложенные во многих районах города каналы для местной пацаны одно только спасение.
— Куда дальше?
