Сожженные дотла. Смерть приходит с небес - [24]
— Господин лейтенант, я…
— Тсс. Со мной разговаривайте только тогда, когда я вас спрошу, — мягко прервал его лейтенант.
Ефрейтор сзади ловким движением вытянул из нагрудного кармана фельдфебеля солдатскую книжку и передал ее лейтенанту. Тот начал медленно ее перелистывать.
— Говорил, что покинул позиции в полночь. Утверждает, что русская артподготовка в это время уже началась. Направляется в обоз в Эмгу, — доложил ефрейтор. Он сделал ударение на «полночь».
— Ладно, сдавайтесь. Вы сбежали, — равнодушно сказал лейтенант.
— Господин лейтенант…
— Да или нет? Не надо мне никаких романов.
Такая манера запутывала.
— Нет, господин лейтенант.
— Что вы делали у себя в роте? — Лейтенант как раз разглаживал загнутую страницу в книжке.
— Старшина роты! — Фельдфебель подумал: «Я сам сделал записи о занимаемой должности и дал капитану заверить со всеми датами».
— И тогда ваш командир роты, под огнем, перед атакой противника, отправил вас в обоз?
Фельдфебель начал кусать губы.
— Я полагаю, — лейтенант обратился к унтер-офицеру, — это — наш клиент.
Ефрейтор кивнул:
— Не все же одним рядовым попадаться.
— Дурацкая история, — неясно добавил унтер-офицер.
Фельдфебелю стало плохо.
— Да. Таких-то нам и надо. — Лейтенант поднялся. — Отвезите его в Эмгу.
— Есть, господин лейтенант!
Рука подхватила фельдфебеля под локоть и мягко повлекла к машине. Ефрейтор сел за руль.
— И сразу же обратно!
— Есть, господин лейтенант!
Они выехали с просеки и отправились в направлении Эмги.
— Все не так уж плохо, — сказал унтер-офицер, севший рядом с фельдфебелем, угощая его сигаретой.
Чтобы ветви не били по машине, ефрейтор притормаживал. Фельдфебель курил, сильно затягиваясь.
— Может быть, вам повезло, — продолжал унтер-офицер.
Ефрейтор дал газу. «Странно, — подумал фельдфебель, — они все делают так, как будто могут посадить меня за рассказанное». Он посмотрел на спидометр. Стрелка плясала около цифры «70». Когда навстречу попадались машины, они пару раз останавливались. Встречные бросали на фельдфебеля примечательные взгляды.
Эмга. Широкая проезжая часть. Бревенчатые дома. На холме — церковь без купола и крыши. Справа горел дом. Машину тряхнуло на переезде через рельсы. За дымящим паровозом — вагон с закрашенными белыми окнами, на стенке вагона посередине — большой красный крест. На шоссе валяются дорожные указатели, штандарты и вымпелы с разными тактическими знаками. Посреди дороги в воздух взлетел фонтан земли. Из-за шума фельдфебель не слышал свиста снаряда. Он пригнулся. Слева от них — длинное здание. Над входом косо приклеен знак дивизии. Солдаты выносят папки с бумагами, укладывают их в грузовики. За низким забором на носилках лежали забинтованные раненые. Машина остановилась перед похожим на башню пакгаузом. С его стен кусками отваливалась штукатурка. Перед дверью стоял полевой жандарм.
— Давай, давай, — сказал унтер-офицер и выпрыгнул из машины. — Не то нас накроет русская артиллерия.
Он нетерпеливо ждал фельдфебеля. Дверь была такая низкая, что пришлось наклоняться. Внутри было совсем темно. В складском помещении фельдфебель не заметил ни одного окна. Только через щели проникал какой-то свет. Одним отточенным движением унтер-офицер с лицом боксера отобрал у него пистолет и поясной ремень. Он даже не успел что-то сказать против. Впрочем, он тут же счел это бессмысленным. Надо было выждать. Позже он с ними поговорит. В руки ему сунули картонный номерок. Фамилию занесли в потрепанную книгу. Потом унтер-офицер провел его на один пролет лестницы вверх. Перед ними оказалась металлическая решетка в крупную ячейку с встроенной в нее дверью. Унтер-офицер открыл висячий замок, дал фельдфебелю пройти, закрыл за ним дверь и затопал по лестнице вниз. Фельдфебель увидел на полу пустые бумажные мешки. НЕМЕЦКИЙ ПОРТЛАНДЦЕМЕНТ. Вокруг только голые сырые кирпичные стены. На деревянных досках сидели три солдата и играли в карты. Карты у них были сделаны из кусочков тех же бумажных мешков. Форма у всех покрыта цементной пылью. Над ними — балки и стропила с обратной стороной красной черепичной кровли. Слабый свет проникал сквозь щели.
— Последний козырь!
Солдаты на него не обращали никакого внимания. Один из них плюнул на пол. Фельдфебель рассмотрел на его рукаве следы споротого ефрейторского уголка.
— Может, этот нам сможет что-нибудь рассказать! Когда придут русские?
Фельдфебель молчал.
— Боишься? — Они сложили кусочки бумаги в стопку. Их смех звучал сдавленно.
— Какую заповедь ты нарушил? Восьмую?
— Оставьте свои вопросы при себе, — ответил фельдфебель.
Теперь он увидел, что у стены сидел еще один арестованный.
— Не будет ли господин фельдфебель столь любезен сообщить нам, когда русские, наконец, придут в Эмгу? — ерничал разжалованный. — Это чертовски важно для нас.
— Для него, наверное, тоже, — сказал другой.
В деревне разорвался снаряд. Фельдфебель попытался определить, в какой стороне находился фронт. Солдаты продолжали подкалывать его:
— Наше общество ему недостаточно приятно. Но все же какой-то там фельдфебель не должен так задаваться.
Фельдфебель хотел сделать вид, что не слышит. Стараясь изо всех сил сохранять спокойствие, он рассматривал сидящего у стены человека. Однако внутри него все кипело. Все из-за недоразумения. В конце концов, он отправился в тыл с разрешения капитана. Доложил майору. А потом хотел отправиться в Эмгу. Ведь все совершенно ясно. Просто сплошное недоразумение. На улице опять послышался взрыв. Камешки и осколки ударили по крыше. Посыпалась известка. «Проклятье, — думал он, — в любой момент могут попасть сюда. А мы сидим здесь. И все из-за недоразумения». Он хотел немедленно поговорить с офицером. Только теперь заранее надо было обдумать, что надо ему сказать. Но при этой болтовне ни одна разумная мысль не шла ему в голову.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Июль 1943 года, Курская дуга. Переломный момент Великой Отечественной войны. Собрав огромные силы — до миллиона бойцов, около трех тысяч танков, самоходок и штурмовых орудий, — гитлеровцы пытаются прорвать фронт и вновь захватить стратегическую инициативу. На острие главного удара идут грозные Pz.VI Tiger элитной дивизии «Grossdeutschland» («Великая Германия»). Немецкие танковые асы уверены в своем превосходстве над «иванами». Они не сомневаются в «военном гении фюрера» и скорой победе Рейха. Их неуязвимые «Тигры» со 100-миллиметровой броней, мощнейшим орудием и непревзойденной цейсовской оптикой должны сокрушить любую оборону… Но здесь, на Курской дуге, нашла коса па камень! Здесь Красная Армия сломает хребет Вермахту.
Новый боевик от автора бестселлера «Русский диверсант абвера». Завершение сверхсекретной операции «Sprung des Tigers» («Прыжок тигра»), которая должна изменить ход Второй Мировой войны. Немецкий агент, прошедший выучку у легендарного Скорцени, против оперативников СМЕРШа и НКВД.Он заброшен в советский тыл со спецзаданием, которое обязан выполнить любой ценой. Его абвергруппе доверена ключевая роль в покушении на Сталина. По его следу идут лучшие «волкодавы» Абакумова и Берии. Его обложили, как волка, засадами и патрулями, его явки провалены, а «парши» (смершевское прозвище немецких агентов-парашютистов) ликвидированы военными чекистами.
Он — русский диверсант абвера, агентурная кличка Крот, личный номер 88-25026 (а на смершевском сленге таких агентов-парашютистов зовут «паршами»). Сын расстрелянного белого офицера, он люто ненавидит «безбожный сталинский режим» и готов сотрудничать не то что с гитлеровцами, а с самим Дьяволом, лишь бы освободить Россию от «красной чумы». Он прошел спецподготовку в лучшей разведшколе абвера под руководством самого штурмбаннфюрера СС Скорцени и пережил две «заброски» в глубокий советский тыл, вернувшись с ценными сведениями и заслужив боевые награды Рейха.
«Das Ziel treffen!» («Цель поражена!») — последнее, что слышали в эфире сбитые «сталинские соколы» и пилоты Союзников. А последнее, что они видели перед смертью, — стремительный «щучий» силуэт атакующего «мессера»…Гитлеровская пропаганда величала молодых асов Люфтваффе «Der junge Adlers» («орлятами»). Враги окрестили их «воздушными волками». А сами они прозвали свои истребители «Мессершмитт» Bf 109 «Der himmlisch Messer» — «клинком небесным». Они возомнили себя хозяевами неба. Герои блицкригов, они даже говорили на особом «блиц-языке», нарушая правила грамматики ради скорости произношения.