Сожженные дотла. Смерть приходит с небес - [14]
— Когда пройдет атака, мы вас доставим в тыл, — сказал капитан. Его голос дрожал.
Раненый замотал головой:
— Вы не знаете!
— Чего?
— Роты больше нет!
Посыльный повернулся и взглянул на капитана. По перекрытию блиндажа стучали мины. От стены отвалился ком земли и упал на пол.
— Как там наверху? — спросил капитан.
— Плохо. — Раненый попытался выпрямиться, но это ему не удалось. Посыльный сунул ему под голову свернутую плащ-палатку.
— Огнеметом… Прямое попадание. Личный состав сожжен. — Он тяжело вздохнул. — У моего пулемета — только куски мяса. У Матца — осколок в затылке. Умер сразу. — От боли его начало трясти. — Хагер еще был жив… Но мы не смогли его перевязать. Кишки висели наружу.
Посыльный вздрогнул от взрыва у самого блиндажа. Когда он снова взглянул на лицо раненого, тот беззвучно плакал.
— От Фадингера я видел только руку. — Раненый закрыл глаза. — Она лежала в окопе, когда я бежал назад. Я узнал ее по кольцу. У нас с ним были одинаковые кольца. Я сначала подумал, что это моя рука. Но я ношу кольцо на левой — Он поднял свою целую руку, как будто для подтверждения.
— Это оно, — заплакал он. Вдруг он вытянул руку навстречу посыльному: — Сними его, парень, я больше не могу его видеть.
Посыльный снял кольцо. Это стоило ему больших усилий, чем перевязка обломка руки. Он хотел положить кольцо раненому в нагрудный карман.
— Нет! Выбрось его прочь! — отчаянно крикнул раненый.
Посыльный испуганно бросил кольцо к выходу. Оно должно было вылететь в дверь и попасть в окоп. Но полетело высоко. Недалеко от выхода оно ударилось в бревно и закатилось назад.
Посыльный и капитан обменялись взглядами. Никто не хотел вставать, чтобы попытаться выбросить его еще раз. Они не пошевелились.
— Когда в меня попали, я просто оттуда убежал, — сказал раненый. — Может быть, мне надо было сделать что-то по-другому?
Ответа он не получил.
— Мне надо было сделать что-то по-другому?
— Нет! — крикнул капитан. — Нет! — Он как раз окончательно пришел в себя. — Прошу прощения.
— А унтер-офицер? — спросил посыльный.
Раненый попробовал улыбнуться:
— Лежит за пулеметом и ругается. Ты же его знаешь. Снаряд попал в ящики с лентами.
— Там были патроны?
— Были, — ответил раненый.
Посыльный встал. Он наклонился и стал шарить в углу блиндажа в поисках коробок с пулеметными лентами. Он закрыл крышки и взялся за рукоятки. Почти торжественно он двинулся к выходу. Там он увидел лежащее кольцо и приостановился.
— Пусть лежит, — услышал он голос раненого.
Посыльный обернулся. Раненый все еще лежал спиной к выходу. И до этого, когда кольцо закатилось назад, он думал, что раненый ничего не заметил.
— Может быть, это знак, — предположил раненый. — Кольцо хочет остаться здесь, и я остаюсь тоже здесь.
Посыльный повернулся и пригнулся для прыжка. Одним рывком, при котором он уже не чувствовал веса коробок, он оставил вход позади. Он бежал вдоль по ходу сообщения. Стрелковые окопы полного профиля превратились в пашню. Местами все окопы были сровнены с землей. Кое-где был срезан бруствер. Он бежал по узкому руслу речки, берега которой были закрыты смесью дыма и стальных осколков. Летели камни. Взлетала земля. Смысла залечь не было. Было только одно: бегом мимо, как можно быстрее. Казалось, разрывы гнались за ним. Каждое мгновение он ожидал, что ему разорвет спину. Коробки становились все тяжелее. Пот и грязь текли по лицу. Дальше, только дальше. Дальше, только дальше. Над передовой линией висело облако тумана. Он вбежал в него. Там, в тумане, должен был лежать унтер-офицер. У остова подбитого танка он попал в первые клочья тумана. Здесь огонь был слабее. Он споткнулся о протянувшуюся через окоп гусеницу и увидел ствол пистолета.
— Ты что, с ума сошел? — крикнул он на дозорного.
Тот испуганно спрятал оружие. Будто увидев призрак, он рванулся за посыльным, исчезнувшим в белых клубах. Посыльный поспешил дальше со своими коробками. Спотыкался обо что-то мягкое. Падал во что-то липкое. Вскакивал и бежал дальше. Он прибежал на передовую, заметив ее по скользким доскам, на которых стали разъезжаться его ноги.
Брошенная позиция дозора. Лишь винтовка прислонена к брустверу. Только сейчас он заметил, что вокруг не грохочут разрывы мин. Кругом воронки. Белый туман. Обвалившиеся стенки окопов. Снесенные брустверы. Далеко впереди в проволочное заграждение ударил тяжелый снаряд. Рядом из тумана появились пустые ящики из-под мин. Вот-вот он должен был оказаться у пулемета. Перед ним показалось темное пятно.
В изнеможении он свалился рядом с унтер-офицером. Он узнал только его глаза. Все остальное — стальной шлем, косо сидевший на голове, выбивающиеся из-под него волосы, лоб, щеки, шея, все тело — было залеплено болотной грязью.
— Надо же, именно ты! — сказал он лаконично, увидев посыльного.
— Здесь! — крикнул посыльный.
Он поставил коробки с патронами на бруствер.
— А я хотел уже как раз ломать боек.
Они подняли треногу пулемета и поставили затвор на место.
— Когда они закончили обстрел?
— Пару минут назад. — Унтер-офицер потянул пулеметную ленту.
— Кто это? — Рядом с посыльным на откосе лежал убитый. Он захотел втащить его в окоп.
Роман Георгия Зангезурова посвящен самому тяжелому периоду в истории Великой Отечественной войны — осени и зиме 1941 года.На защиту Москвы от надвигающихся гитлеровских полчищ встал весь советский народ, вся страна. Кубанский казак Александр Кожин и сибиряк Иван Озеров, московский рабочий Степан Пастухов и студентка Наташа Ермакова, армянин Вартан Асланов и украинец Николай Бандура — эти и другие герои романа, красноармейцы и бойцы отрядов Московского ополчения, проявляют невиданную стойкость и героизм, отражая натиск врага.Гигантская битва на подступах к столице закончилась разгромом немецко-фашистских войск и явилась провозвестницей грядущей победы.
В сборник включены рассказы писателей Северного и Южного Вьетнама о героической борьбе южновьетнамских патриотов против американских агрессоров и сайгонских марионеточных войск. В ряде рассказов повествуется о том, с каким мужеством и стойкостью воины вьетнамской Народной армии и население Северного Вьетнама отражают пиратские налеты американских стервятников.
90-летию ВВС России посвящаетсяСовременная Авиация родилась из мечты. «Не мы, а правнуки наши будут летать по воздуху, ако птицы», — говорил еще Петр I.Сколько лет мечте — не сосчитать. Сколько лет Авиации — общеизвестно. По историческим меркам она родилась вчера. А сегодня мы уже не можем представить себе полноценную жизнь без нее. Хотя, если постараться, представить можно: от Москвы до Владивостока — на поезде, из Европы в Америку — на корабле…Современная Авиация — это сверхзвуковые скорости и стратосферные высоты, это передовые технологии и прецизионное производство, это огромный парк летательных аппаратов различного класса и назначения.
Книга, которую вы открываете, — прежде всего о людях, о все еще не изведанных до конца глубинах человеческого существа, диапазон чувств которого воистину безграничен: от нежной любви до всепоглощающей ненависти, от мучительного страха до поражающего воображение героизма и самоотверженности. Вы встретитесь на страницах этой книги с мужчинами и женщинами в солдатских шинелях, которые, повинуясь законам войны, идут вместе, плечо к плечу, долгие месяцы и даже годы. Вы будете следить, как с каждым днем становятся все более сложными их взаимоотношения, отражающие бесконечные оттенки их характеров и душ.
Документальная повесть Владимира Кошуты рассказывает о трагической судьбе русской эмигрантки в Бельгии Марины Шафровой-Марутаевой. Во время оккупации Бельгии фашистскими войсками она вступила в движение Сопротивления. В декабре 1941 года 33-летняя Марина на одной из центральных улиц Брюсселя совершила покушение на офицера немецкой комендатуры, заколов его кухонным ножом. По личному приказу Гитлера, несмотря на заступничество королевы Бельгии Елизаветы, Марина Шафрова-Марутаева была обезглавлена.
Это воспоминания интересного человека, практически всю жизнь, начиная со службы в партизанском отряде во время Великой Отечественной войны, прослужившего в советской военной разведке, одного из создателей спецназа ГРУ (в частности, автора первой инструкции для частей спецназначения). Хотя по понятным причинам автор тщательно цензурировал свои записки, воспоминания содержат массу, на мой взгляд, интересной информации — как о партизанской войне в Белоруссии и боевых действиях против Японии, так и о послевоенных событиях — после войны автор учился в Академии Генштаба на одном курсе с Д.Лозой, служил в разведке в Берлине во время Берлинского кризиса, после Берлинского кризиса и в период реформирования советского спецназа был приглашен легендарным диверсантом Патрахальцевым, на тот момент в ГРУ начальник направления частей спецназначения в ГРУ, на должность его заместителя, бывал в спецкомандировках на Кубу и в Эфиопию, был начальником советской военной миссии связи при Главнокомандующем Британской рейнской армии.
Июль 1943 года, Курская дуга. Переломный момент Великой Отечественной войны. Собрав огромные силы — до миллиона бойцов, около трех тысяч танков, самоходок и штурмовых орудий, — гитлеровцы пытаются прорвать фронт и вновь захватить стратегическую инициативу. На острие главного удара идут грозные Pz.VI Tiger элитной дивизии «Grossdeutschland» («Великая Германия»). Немецкие танковые асы уверены в своем превосходстве над «иванами». Они не сомневаются в «военном гении фюрера» и скорой победе Рейха. Их неуязвимые «Тигры» со 100-миллиметровой броней, мощнейшим орудием и непревзойденной цейсовской оптикой должны сокрушить любую оборону… Но здесь, на Курской дуге, нашла коса па камень! Здесь Красная Армия сломает хребет Вермахту.
Новый боевик от автора бестселлера «Русский диверсант абвера». Завершение сверхсекретной операции «Sprung des Tigers» («Прыжок тигра»), которая должна изменить ход Второй Мировой войны. Немецкий агент, прошедший выучку у легендарного Скорцени, против оперативников СМЕРШа и НКВД.Он заброшен в советский тыл со спецзаданием, которое обязан выполнить любой ценой. Его абвергруппе доверена ключевая роль в покушении на Сталина. По его следу идут лучшие «волкодавы» Абакумова и Берии. Его обложили, как волка, засадами и патрулями, его явки провалены, а «парши» (смершевское прозвище немецких агентов-парашютистов) ликвидированы военными чекистами.
Он — русский диверсант абвера, агентурная кличка Крот, личный номер 88-25026 (а на смершевском сленге таких агентов-парашютистов зовут «паршами»). Сын расстрелянного белого офицера, он люто ненавидит «безбожный сталинский режим» и готов сотрудничать не то что с гитлеровцами, а с самим Дьяволом, лишь бы освободить Россию от «красной чумы». Он прошел спецподготовку в лучшей разведшколе абвера под руководством самого штурмбаннфюрера СС Скорцени и пережил две «заброски» в глубокий советский тыл, вернувшись с ценными сведениями и заслужив боевые награды Рейха.
«Das Ziel treffen!» («Цель поражена!») — последнее, что слышали в эфире сбитые «сталинские соколы» и пилоты Союзников. А последнее, что они видели перед смертью, — стремительный «щучий» силуэт атакующего «мессера»…Гитлеровская пропаганда величала молодых асов Люфтваффе «Der junge Adlers» («орлятами»). Враги окрестили их «воздушными волками». А сами они прозвали свои истребители «Мессершмитт» Bf 109 «Der himmlisch Messer» — «клинком небесным». Они возомнили себя хозяевами неба. Герои блицкригов, они даже говорили на особом «блиц-языке», нарушая правила грамматики ради скорости произношения.