Сожженная земля - [55]

Всю дорогу он по-прежнему не подступался к ней, выдерживая насмешки сослуживцев. Его преданность пленной полукровке стала притчей во языцех в полку. Но потешались над ним только за спиной. О тяжелой руке лейтенанта Лебара ходило не меньше присказок, чем о его воздержании. Шемас раздал немало зуботычин за насмешки над собой и Калемой. Насмешникам пришлось отбашлять магам половину походного жалования, чтобы не ходить щербатыми.

Больше всего перепадало тем, кто сомневался в отцовстве Дарины. Пару раз Шемас даже попадал в тюрьму за особо жесткую драку. Он мог ударить даже за простой совет обратиться к магу и установить отцовство. Первый год его и самого посещала такая мысль. Но он не поддался искушению. Дара была его дочерью. Не имеет значения, чья кровь текла в ее жилах. Она его дитя, и точка.

* * *

После случая с Хелсином девочка проводила почти все время отдельно от родителей. Утром она тренировалась с игрушечным оружием вместе с четырьмя маленькими мальчишками-аристократами, включая обиженного ею Хелсина. А днем общалась с волшебницей Имэной. Шемас объяснил Калеме присутствие магички тем, что той была поручена практика воспитания ребенка для карьеры педагога. Идея принадлежала магичке. Она легко вошла в положение Шемаса и сама предложила сообщить Калеме правду не сразу, а через некоторое время, когда она пообщается с Имэной ближе и привыкнет к ней.

Девушка была доброй и обаятельной. Простолюдинка, а не аристократка, она разговаривала свободно, без вычурности. Шемаса она расположила к себе сразу. Калема отнеслась к ней с недоверием и попыталась протестовать, почему муж дозволил магичке общаться с их дочерью, а с женой не посоветовался.

Шемас чувствовал себя неловко, путано и нетвердо объяснял, что девушке надо общаться с детьми, а Даре не помешает хорошая компания. Калема возразила, что магичка из гнезда Болотника — совсем не хорошая компания для их дочери. Положение спасла сама Дарина, заявив, что Имэна «холосая, мне нлавица, и я буду с ней иглать!» Напору дочери Калема противостоять не смогла.

Так молодая волшебница стала частой гостьей в апартаментах Лебаров. А через некоторое время Дара стала бывать с ней в разных местах дворца, в том числе в Магической Канцелярии, где кроме Имэны с девочкой «играли» еще некоторые волшебники. Впоследствии девушка передавала Шемасу, что дар его дочери оценивают как потенциал выдающейся силы. «Дарина может стать величайшей из волшебниц Ремидеи. Даже милорд… даже бывший Придворный Маг, возможно, уступил бы ей по силе». Шемас надеялся утаить эту информацию от Калемы как можно дольше.

* * *

Однажды вечером к Лебарам пожаловал гость, которого капитан никак не ожидал увидеть. Гвардеец едва скрыл удивление и низко поклонился.

— Маркиз… Атенас гайям, этер Долан.

— Атенас гайям, этер капитан. Прошу прощения за поздний визит.

— Я рад друзьям в любое время! Проходите, маркиз! Позвольте представить вам мою супругу, монну Калему. Вы уже встречались, но боюсь, не запомнили друг друга. Калема, это наш спаситель маркиз Долан.

Калема присела в низком реверансе.

— Счастлив знакомству, леди Лебар.

Калема вспыхнула. Так ее не называл никто. «Леди Калема» ей приходилось слышать часто, но ошибка быстро исправлялась и мужем, и ею самой. Но леди Лебар она прозывалась законно. Она подошла к своему спасителю, встала на колени и поцеловала его руку.

— Ваша Светлость, моя жизнь принадлежит вам. Проходите, будьте драгоценным гостем.

— Ваша учтивость равна вашей красоте. Поднимитесь, прошу вас. Мужчина должен стоять на коленях перед такой прекрасной женщиной, никак не наоборот. Я счастлив, что Создатель моими руками сохранил ваше семейное счастье.

Шемас и Калема усадили гостя в самое удобное кресло, Шемас спросил, чего он желает выпить — вина, пива или рома, — а Калема разложила по трем вазочкам орехи, сухофрукты и весталейскую пастилу из щедрых пожертвований Лиги Островов. Супруги награждали деликатесами Дарину за хорошее поведение, а сами позволяли себе угоститься в последний день недели. Для дорогого гостя они выставили на стол самое лучшее.

Маркиз отказался от выпивки, но съел по крошечной горстке из каждой вазы. Он хорошо знал, каким редким деликатесом были лакомства, подаренные выжившим обитателям дворца Патриархом Лиги. И знал, что в семье капитана Лебара был ребенок. Маркиз не собирался объедать гостеприимных хозяев, но должен был вкусить предложенную пищу под их кровом.

Четверть часа прошла в вежливой беседе, где гость и хозяева обсуждали положение в разрушенной столице и процесс восстановления дворца. А затем маркиз Долан спросил, не может ли капитан уделить ему время для разговора наедине. При этом маг принес почтительные извинения Калеме. Женщина беспрекословно поднялась, мимоходом коснулась ладонью плеча мужа, взяла за руку Дарину, которая бегала вокруг взрослых и то и дело вмешивалась в разговор. Мать и дочь вышли. Шемас вопросительно взглянул на гостя. Тот минуту молчал, глядя в одну точку. Затем объяснил:

— Прошу прощения за невежливость, капитан. Я установил вокруг нас кокон неслышимости. Это ради вашей безопасности. Я не так давно освоил сие заклятье, и оно не слишком легко дается мне.