Сожженная земля - [31]

— Нужно уходить, — повторила Лассира. — Направиться в Страбин, Бримал, Арвиг, Хвелтин — в любой город вне досягаемости Иртел.

— Богиня не собирается уничтожать нас.

Все головы, как по команде, повернулись к Старому Магу, сказавшему это.

— Если бы Она хотела истребить нас, мы уже были бы мертвы. Иртел — не Кэрдан. Все вы помните, что первый натиск воды смел наши щиты, как карточный домик. Нам удалось отогнать воду лишь потому, что богиня прошла сквозь нас. Она не пожелала задержаться и уничтожить нас. Если бы такова была Ее воля, мы не смогли бы сопротивляться. Потоп был лишь прорывом, прокладыванием пути… Но не волей Ледяной Госпожи.

— Ты считаешь, Билар, что Она не заметила нас? Как муравьев на пути? Но что мешает Ей заметить нас позднее, и нанести удар?

— А зачем Ей наносить удар, Ласс? Это Ее земля. И на ней не осталось никого, кроме нас. Кто будет возносить молитвы, если и мы погибнем? Богам не нужны безлюдные земли. Богам нужны молитвы. Мы нужны Иртел. Она не будет уничтожать нас. Напротив, может помочь.

— Помочь? Чем? Вся инфраструктура уничтожена. Погибли цеха. Склады либо уничтожены, либо припасы в них испорчены напрочь. Богиня отстроит цеха, обучит людей ремеслу? А может, отменит Потоп и Сожжение? Если ты прав, если Иртел более не опасна для нас, город все равно стерт с лица земли. И восстанавливать его некому. Из тех 3723 человек всего 38 ремесленников и 56 крестьян. Остальные — маги, аристократы, торговцы, солдаты и слуги. Не хочу задеть ничью честь, но это не те люди, что способны восстановить разрушенный город. Столицу придется переносить.

Лассира смолкла. Продолжила Фелион:

— Мы можем перебраться в Страбин. Или в Атрейн, или Ларгус, или Бримал. Я бы предпочла Страбин. По экономическим показателям более подойдут Атрейн или Ларгус. Да только западные провинции искони отличались меньшей лояльностью к монарху. В этих городах, богатых и независимых, королевский двор вряд ли будет чувствовать себя в безопасности. Так что стоит остановиться на Страбине.

Гораций уже видел багровые пятна на щеках королевы. Гретана покусывала губу, готовясь дать волю гневу. Волшебники раз за разом повторяли одну и ту же ошибку: говорили в присутствии королевы так, словно ее рядом не было. Словно ее решение ничего не значило. Он поспешил вмешаться:

— Ее Величество изволит принять во внимание твои рекомендации, монна Фелион. Миледи выслушает все предложения, чтобы принять наилучшее для короны и государства решение. Мы правильно поняли позицию магов? Столицу должно покинуть? Или вы сами не пришли к единому мнению?

— Перенос столицы — самое очевидное и рациональное решение.

— Хорошо, монна Фелион. Ваша точка зрения ясна. У кого есть еще предложения к государыне?

Заговорил казначей Альтус. Единственный из соратников Гретаны по мятежу, кто выжил в Сожжении, а затем в Потопе. Сгорела гордая герцогиня Сарр в столичном особняке. Его порог никогда не переступала нога мага. Некому было свить защитный кокон. Там же, подле своей возлюбленной, погиб маршал Кристан. Исчез в наводнении канцлер Ашер. Его бездыханное тело сейчас уже, наверно, было на подступах к Ледовитому Океану.

Казначей сказал:

- Самое насущное сейчас — провизия. Того, что худо-бедно уцелело, хватит на завтра, в лучшем случае — на послезавтра. Потом почти четыре тысячи человек будут голодать. Остаемся мы или уходим, нам нужна еда.

— Воистину насущный вопрос, милорд Альтус, — сказал маршал Гораций. — Господа маги, вот ваша первоочередная задача — обеспечить нас провизией. Ее Величество поразмыслит над вашим предложением о переносе столицы. Вы же тем временем будьте любезны изыскать провизию, чтобы мы не умерли с голоду. Государыня изволит закрыть совет.

Мрачные маги переместились в Совещательную Палату Магической Канцелярии.

— Легко сказать — обеспечить провизией… Можно, конечно, сотворить подобие пищи в псевдореальности. Она удовлетворит вкусовые рецепторы и даже создаст видимость насыщения. Но это будет лишь иллюзия.

— Тогда остается трансгрессия, — заявил Молас, маг-ренегат. — Кэрдан применил ее для разрушения, а мы применим для созидания.

— Это крайне опасно, — возразила Лассира. — Ни у кого здесь нет такой силы и наглости, как у Кэрдана, чтобы трансгрессировать большие массы, при этом не бояться разорвать ткань пространства. Кэрдану было плевать, разорвется ли пространство от трансгрессии. Разорвется — тем лучше, больше вреда.

— Лучше смерть от голода в целостном пространстве? — язвительно спросил Молас.

— Мэтр Молас думает только о себе. Если вы, да и все мы умрем от голода, мир останется цел. Но если ткань пространства повредится, воздух и земля начнут гнить, словно пораженные гангреной. И эта гниль будет распространяться, как Сожжение.

— Вы говорите так, будто уже наблюдали за этим, — прозвучал голос из дальнего угла Совещательной Палаты.

Маги удивленно повернулись к маркизу Долану. Он сидел в углу с перебинтованной поседевшей головой, с потрескавшейся кожей, вздутыми венами на руках и шее. Ионах и Фелион не сумели с одного раза залечить тяжкие раны от субментального удара Кэрдана. Маркиз принял на себя львиную долю этого удара — в огромной мере благодаря Моласу, который под ударом трусливо выпустил свое звено магической цепочки. Но Долан с тех пор не сказал сыну кожевенника ни слова укора.