Сожаления Рози Медоуз - [81]
– Заметано, – прошептала я в ответ.
И спустя секунду вся наша компания оказалась в его кабинете.
Мы с детьми тревожно сгрудились вокруг стола, а Алекс водрузил на него коробку. Осторожно извлек Лапика в подгузнике. Его губы задрожали от смеха.
– Травма промежности, – сообщила я.
– Ясно.
Сняв подгузник, он положил кролика на стол, пощупал сердцебиение, поднял голову и посмотрел на собравшихся:
– Мне очень жаль, ребята, но кролик скончался.
Люси издала вопль. Пошатнулась немножко, затем замерла и рухнула на пол. Я поспешила ей на помощь, но она оттолкнула меня, вне себя от горя: ей было просто необходимо растянуться на полу.
– Нет, нет! Это невозможно!
– Люси, милая, не убивайся! Я тебе другого куплю, обещаю!
– Не хочу я другого!
– Можешь взять Вонючку, если хочешь, – галантно предложил Тоби.
– Не хочу я Вонючку! Он убийца!
Алекс наклонился к моему уху.
– Хмм, мне избавиться от тела? – тихо спросил он.
– НЕТ! – завизжала Люси, внезапно вскочив на ноги. – Нет, я хочу его похоронить.
Всхлипывая и шмыгая носом, она осторожно взяла обмякшего кролика и нежно опустила его в коробку. Потом зажала коробку под мышкой, и мы вышли вон из кабинета, к угрюмым агрессивным посетителям, зловеще караулящим нас в приемной. Какой-то старичок с любопытством поднял брови. Тоби мрачно покачал головой и сделал красноречивый жест, перерезав себе пальцем глотку. Агрессивность моментально сменилась сочувствием, и собравшиеся издали коллективный вздох. Толпа расступилась, освобождая проход для маленькой плачущей девочки и ее мертвого кролика. Процессия с Люси во главе молча проследовала к автостоянке; даже Айво, казалось, проникся серьезностью ситуации и притих. Домой я ехала медленно, под дождем; дворники ударяли по стеклу.
– Я хочу похоронить его в саду, – произнесла Люси еле слышным шепотом с заднего сиденья.
– Конечно, дорогая. Так и надо. Мы сделаем ему хорошую маленькую могилку.
– С надгробием.
– Да, милая.
– И с цветами.
– Разумеется.
– И пусть все оплакивают: пригласим всех. Позвоним Марте и Вере. Даже папочка должен прийти, и мы будем петь гимны.
– О да, наверное, – с сомнением пробормотала я. Последнее заявление заставило меня немного занервничать. Папочка и гимны? Я подозревала, что ее папочка вовсе не так набожен.
На самом деле волноваться было не о чем. Я тихонько постучала в дверь мастерской, закрыла ее за собой и быстро объяснила Джоссу, что произошло и как расстроена Люси. Он великодушно согласился поддержать дочь, бросил языческих богов в их громадном великолепии, и мы все поплелись в сад на похороны. Вызвали Веру, и она второпях прибежала по холму из своего коттеджа, и даже Марта улизнула из больницы, с радостью оставив на время обязанности сиделки. Завернувшись в плащи под проливным дождем, по колено в грязи, мы все внимательно смотрели, как Джосс, следуя строгим инструкциям Люси и Эммы, выкапывает, как мне показалось, немыслимо глубокую яму.
– Глубже! – требовала Люси. – Глубже, папочка. Надо похоронить его в клетке и в одеяле, чтобы он не испачкался!
– Будет сделано! – перевел дыхание Джосс, по лбу у него лился пот. – Я мигом, моя милая. – Он вполоборота повернулся ко мне: – Это входит в ваше понятие «перекапывать огород»? Значит, мне осталось помыть машину, и я стану новым человеком, не так ли?
– Практически, – усмехнулась я. – Еще повесьте пару полок и добро пожаловать в реальный мир, Джосс.
Наконец могила была выкопана, и мы торжественно встали кругом, а Люси, главная плакальщица, заведовала церемонией. Сначала нам пришлось взяться за руки, окружив могилу кольцом, и помянуть Лапика про себя; потом мы спели «В яслях» и наконец произнесли единственную молитву, которую помнила Люси, – «Благодарим Всевышнего за все его дары. Аминь». Во время ритуала я не осмелилась взглянуть на Джосса и все время стояла с опущенной головой. Затем Люси церемонно кивнула отцу, который исполнял роль служащего похоронного бюро, и тот с легкостью поднял коробку и медленно зашагал к яме.
Только он собрался опустить коробку, как Люси вдруг воскликнула:
– Один поцелуй на прощание!
Джосс обернулся.
– О, Люси, милая…
– Да, папочка, я хочу поцеловать его в последний раз!
Джосс вздохнул и вернулся. Снял крышку.
– Хорошо.
Мы послушно сбились в круг, чтобы посмотреть, как Люси исполняет соборование, и тут внезапно… кролик открыл один глаз.
– Свят, свят, свят! – завопила Вера.
– Чур меня, – прошептал Джосс.
– Он жив! – завизжала Люси. – Лапик жив!
Люси потащила Лапика в дом и под руководством Веры положила его в коробке в духовку на маленький огонь – согреться.
– Прикольно будет, если она его сейчас зажарит, – заметил Тоби, заглянув в духовку.
По какой-то причине нам с Джоссом все это показалось невероятной уморой, но Люси – вовсе нет, поэтому мы выбежали во двор, якобы чтобы засыпать могилу, но на самом деле – чтобы скрыть наши перекошенные лица. Нам то и дело приходилось останавливаться, хвататься за бока и облокачиваться о лопаты, так мы хохотали; дошло до того, что Джосс чуть не упал в могилу.
К счастью, Лапик не изжарился, и через полчаса его достали из духовки, и он стал прыгать по кухне и даже умял пучок довольно дорогих фиалковых листьев, которые Марта обнаружила на дне холодильника. Я позвонила Алексу.
Когда Люси Феллоуз предлагают волшебный дом за городом, она моментально соглашается, ведь так тяжело жить в Лондоне на неопределенный доход, если ты вдова с двумя маленькими сыновьями. К тому же, переселившись в деревенский дом, она окажется ближе к Чарли – единственному мужчине за четыре долгих года, который заставил ее сердце тревожно и радостно трепетать.
Кто сказал, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна? Джина и Лоренс дружили с самого детства. Взрослая жизнь, конечно, развела их: Джина вышла за аристократа сноба Фергуса, а Лоренс женился на деловитой, практичной Хилари, Но ни новый статус, ни новые заботы не могли разрушить их давнюю дружбу.А потом Фергус попросту сбежал от Джины, оставив ее с дочерью-подростком. Мог ли Лоренс отказать лучшей подруге в помощи и поддержке?Однако с этого момента его собственная семейная жизнь превращается в настоящий ад, а уютное семейное счастье оказывается под угрозой…
1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.
Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.* * *«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис.
Сонал Гроу, молодая девушка, которая переезжает со своей матерью Сарой из Файрфилда в Дейтон, где мать девушки получает новую работу. В новой школе она знакомится с разными людьми. Подругой для неё становится не в меру романтичная Эми. Она помогает ей узнать непростой мир старшей школы Дейтона. Сонал влюбляется в местную знаменитость — Криса Вилсона. Он, в свою очередь, предаёт и ранит сердце Сонал. Поймёт ли Сонал сердце Криса? Что он захочет изменить в их отношениях? Что будет делать Сонал? Как ей в этом поможет её сосед — Джон Эрман.
Роман современной английской писательницы Рози Томас рассказывает о сравнительно коротком периоде в жизни нескольких супружеских пар маленького городка неподалеку от Лондона.Размеренный и спокойный уклад жизни нескольких семей, связанных, казалось, искренними и прочными отношениями, неожиданно рушится. Причиной, вызвавшей все эти непредсказуемые перемены, явилась красивая светская молодая женщина Нина Корт. Нина выросла в этом городке, но потом уехала в Лондон, вышла замуж.Ничто не предвещало трагедии, но вдруг внезапная смерть мужа заставила Нину изменить свою жизнь…Нина Корт — молодая красивая вдова — после смерти мужа возвращается из Лондона в свой родной город, в котором не была много лет.Приезд Нины, которая как редкостная экзотическая птица приковывает к себе внимание многих мужчин, невольно повлиял на всех членов небольшого круга ее друзей.Бурная связь Нины и Гордона Рэнсома обнажила подводные течения еще недавно казавшихся такими счастливыми браков, взорвала видимое благополучие супружеских отношений.
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...
Что связывает советского инженера Василькова, переводчицу-китаянку Сян-цзэ, охранника Макса и русскую израильтянку Ольгу?Гиль-гуль. В Каббале этот термин означает «колесо времени», переселение душ.* * *Что связывает советского инженера Василькова, переводчицу-китаянку Сян-цзэ, охранника Макса и русскую израильтянку Ольгу?Гиль-гуль. В Каббале этот термин означает «колесо времени», переселение душ.Действие романа разворачивается в Китае пятидесятых годов прошлого века и в современном Израиле. Маги древности и маоистская политика «большого скачка», иудейские догмы и коммунистические идеалы, китайский театр и стройки века, страстная любовь и будни израильской больницы, утонченные чувства и мясорубка истории… Роман, от которого невозможно оторваться, в котором каждый найдет частичку своей собственной души.
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Все рассказы Марии Садловской – о настоящем, пусть и непримечательном для постороннего взгляда счастье.Аню растила бабушка, и главным сокровищем девочки была старая тряпичная кукла Манька. Но мама, заехавшая навестить дочку где-то между поисками личного счастья, выбросила Маньку, заменив ее на «приличную куклу». Вот только девочку эта замена вовсе не обрадовала…Другая героиня – Галина, живущая очень трудно, в одиночку воспитывающая сына-инвалида, пожалела замерзающего на улице безнадежного пьяницу, не догадываясь, что отогрела таким образом сразу три сердца…Все это простые человеческие истории, но каждая из них – по-настоящему живая и трогательная.
Отец покинул Надю, когда она была еще ребенком, и больше не интересовался ее судьбой. Взрослея, девочка читала о нем в газетах и завидовала второй, признанной дочери. В дом Вихрякова Наденька пришла с ложью на устах и желанием отомстить любой ценой. Кто же знал, что обитающие в нем люди полностью изменят жизнь девушки?..