Сожаления Рози Медоуз - [47]

Он пристально посмотрел на меня. Высокий, с волнистыми каштановыми волосами и глазами цвета мха. Когда он улыбался, они превращались в щелочки. Он стащил перчатку и протянул руку:

– Алекс Мунро, местный ветеринар. А вы, наверное, новые жильцы из коттеджа?

– Надо же, как быстро распространяются слухи. Да. Я Рози Медоуз. – Я пожала его руку и заметила, что у него довольно обаятельная и сексуальная улыбка. Если ее правильно применить, она может быть и фатальной. Я немедленно опустила глаза и посмотрела на лошадиную ногу. – Что с ней?

– О, всего лишь небольшой приступ артрита, с ней это каждый год бывает, особенно в такой холод. Она поправится, только нужно забинтовать ей ноги и не выпускать на улицу. Я хочу отвести ее в конюшню напротив вашего коттеджа. Вы присмотрите за ней?

– Конечно. Правда, я не очень-то разбираюсь в лошадях.

– О, ей всего-то и нужно для счастья, чтобы ее время от времени потчевали морковкой.

– С этим я справлюсь.

Он медленно провел лошадь в ворота, и мы вместе отправились к коттеджу. Кобыла жалко прихрамывала рядом с ним. Я была заинтригована.

– Вы всегда так рано приходите? Неужели боитесь, что какая-нибудь лошадь опять захромала? Рановато для посещения пациентов.

– Нет, я не просыпаюсь в рассветные часы и не думаю: господи, пошел снег, надеюсь, старушка Саша в порядке, пойду-ка я посмотрю! Нет, он мне сам позвонил. Он всегда волнуется за нее, это любимица Китти.

Он кивнул головой в сторону дома, и я с изумлением заметила, что в одном из окон мастерской горит свет. В окне вырисовывался профиль Джосса: он склонил голову и с резцом в руке трудился над чем-то вроде огромного булыжника. Значит, он тоже не спит.

– Он позвонил мне на мобильный и сказал, что видел, как она хромает, и что, похоже, ей больно. Он не ошибся, но иногда хочется, чтобы этот парень хотя бы изредка спал и не замечал таких вещей. Хотя я все равно возвращался с ночного вызова, так что какая разница.

– Значит, он вообще не спит? – спросила я, возвращаясь к Джоссу.

– Наверное, спит иногда, но всякий раз, когда я выезжаю по ночам и еду мимо, он в своей мастерской, стучит молотком.

– Зато он заботится о лошадях, – встала я на защиту.

– Возможно, но зачем он их держит – одному богу известно, они все равно не бегают. Думаю, у него к ним сентиментальная привязанность, ведь это лошади Китти, и Аннабел они нравятся: она считает, что лошади – неотъемлемая часть роскошного особняка знаменитости. Любит, чтобы они надменно гарцевали вдоль забора, когда приезжают гости.

– Вы их хорошо знаете, да? – как бы невзначай спросила я. – Джосса и Аннабел?

– Знаю, но только как клиентов. Он редко снисходит до разговоров, да и тогда высокомерный, презрительный; а вот она прелесть. Я так понимаю, вы с ней знакомы?

– С Аннабел? Нет, я только вчера въехала.

– Ясно. – Он поставил Сашу в конюшню и повернул ее так, что голова высовывалась над дверью. Снял сбрую и стал смотреть, как я глажу ее нос. – Ей так нравится.

– Я вижу.

– И еще она любит, чтобы ей щекотали спину.

– Кто же не любит. – (Зря я это сказала. Он просиял, глаза загорелись, словно он уловил в моих словах намек)

– Это точно, – тихо ответил он.

Проклятье. Я в рьяной сосредоточенности принялась почесывать Сашин нос, но все равно густо покраснела и почувствовала, что он с любопытством за мной наблюдает.

– Рановато для прогулки по лугам, не так ли? – заметил он. – Еще даже восьми нет.

– Знаю, но Айво проснулся, утро выдалось такое замечательное, что я подумала: почему бы и нет?

– Почему бы не вывести шаловливого карапуза на свежий воздух, и пусть вторая половина поспит подольше. Как учтиво с вашей стороны.

– Хмм, нет. Вообще-то, никакой второй половины нет.

– О! Извините. Вы в разводе?

– Нет. – Я набрала воздуху в легкие. – Я вдова.

– Господи, мне так жаль. – Похоже, он говорил искренне. – Очень жаль. – Он нахмурился и сжал ножку Айво, свисающую с моего плеча. – Ну и ну. Бедный маленький карапуз.

Повисла тишина. Он явно был растроган.

– Это произошло… недавно?

– Хмм, да. Совсем недавно, – ответила я и взмолилась, чтобы он не стал допытываться.

– Мальчик его знал? – Он кивнул на Айво.

– Отца? Да. Да, знал.

– Ясно. Что ж, это хорошо. Хорошо, что у него остались воспоминания.

– Да.

К счастью, в тот самый момент подъехала машина. Мы обернулись. Снег приглушал звук шин, но мотор шумно гудел, и автомобиль медленно и осторожно прокладывал путь вокруг особняка по окольной дорожке, ведущей к коттеджу. Мы видели, как он потихоньку приближается – это тоже был «лэндровер», видимо единственная машина, способная передвигаться в таких условиях. Джип подъехал ближе, и я увидела Майлза за рулем. Рядом сидела Филли, а на заднем сиденье этого сельскохозяйственного транспорта, предназначенного для перевозки сена и овец, тряслись мои родители. Сердце во мне упало. Черт, ну вот, началось. Траурная карусель закрутилась. Пора громко рыдать, планировать похороны, бить себя в грудь, и моя мать твердо заняла место во главе колонны. Как неловко, подумала я, что моему новому знакомому придется стать зрителем предстоящего спектакля…

Глава 11

Оказавшись в доме, моя мать добрела до ближайшего кресла и бессильно рухнула в него.