Создавая бестселлер - [11]
Этот второй эпизод также следует поместить над линией, потому что хоть он и начинается с исполнения желания Новали, но заканчивается катастрофой.
В нескольких следующих эпизодах Новали встречает троих людей, каждый из которых сыграет свою роль в ее судьбе по мере разворачивания истории, хотя читатель еще и не знает об этом. Лучше всего представлять персонажей в начале истории в порядке их важности. В данной истории три персонажа быстро становятся ключевыми фигурами сюжета.
В рассмотренных эпизодах мало что происходит, и это довольно рискованно, ведь мы уже на семнадцатой странице. Обычно в начале произведения действие разворачивается быстро, заманивая читателя в новый, фантастический мир. Но в этом сюжете так много напряжения, что писатель позволяет себе сбавить темп.
Тот факт, что Новали беременна, одна в какой-то дыре с 7 долларами 77 центами в кармане, уже дает достаточно саспенса и ставит широкий драматический вопрос: справится она или нет? Так что от этих медленных эпизодов повествование не страдает.
Читатель жадно листает страницы, чтобы узнать, что же теперь будет делать эта юная девушка. Всякий раз, когда Новали встречает кого-нибудь, читатель ждет, что она попросит о помощи, но она молчит и напряжение возрастает.
Присутствие грозящей неизвестности даст вам возможность замедлить ход повествования и не потерять читателей.
ПРИДУМАЙТЕ ЗАВЯЗКУ. Положив перед собой схему сюжета, решите, какие из написанных или только придуманных эпизодов будут под, а какие над линией сюжета. Если в первом эпизоде присутствуют напряжение и конфликт, а сила на стороне кого угодно, только не протагониста, сделайте короткую пометку о нем над линией сюжета, например «Новали брошена». Для этой цели хорошо подойдут стикеры разных форм и цветов. Так вы сможете по-разному обозначать разные сюжетные линии, двигать и группировать эпизоды по вашему усмотрению.
Если в первом эпизоде нет ни напряжения, ни конфликта, то приклейте стикер с пометкой о нем под линией.
Затем переходите ко второму. Будет он над или под линией? Впишите его. Продолжайте в том же духе, пока не отметите на сюжетной линии все эпизоды вплоть до поворотного момента сюжета — конца начала. Когда все эпизоды первой части книги уже доделаны, остановитесь и взгляните на то, как это выглядит на схеме.
Если большинство эпизодов легло поверх линии, можете быть уверены, что в вашей истории достаточно драматизма и читатель будет жадно листать, лишь бы только узнать, что же будет дальше. Если большинство легло под линией, у вас могут быть проблемы. Нет никакого правила, сколько их может быть сверху, а сколько снизу. Но если слишком много эпизодов оказалось внизу, это может значить, что повествование развивается чересчур вяло, плоско и многословно. Возможно, в истории не хватает нужного читателю напряжения и конфликта.
Часто бывает, что эпизоды под линией наполнены внутренним монологом, они по существу своему бездейственны и не драматичны. Внутренний конфликт малодраматичен по своей сути, поэтому его нельзя долго и мучительно разыгрывать на странице. Не поймите меня превратно, внутренний конфликт очень важен для глубины произведения. Но эпизод создает именно внешнее драматическое действие, проявляющее уровень конфликта. А эпизоды, в свою очередь, — это то, из чего состоит произведение.
НАПРЯЖЕНИЕ В ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Возможно, вам, как и большинству авторов, легко даются первые эпизоды. Расписав их на схеме, вы с удовольствием отметите, как нарастает в вашей истории напряжение и как плавно сцены вытекают одна из другой.
Не забывайте, что сюжетная линия не должна быть горизонтальной: она постепенно ползет вверх. И это соответствует нарастанию напряжения в первых эпизодах. К примеру, в эпизоде под номером 10 его больше, чем в эпизоде под номером 1.
Убедитесь, что протагонист активно участвует в собственной истории. Мы сочувствуем Новали, потому что она хороший человек и не хочет ничего неправильного. К тому же она пытается выжить. Это очень важно. Протагонист не может быть пассивным. При нарастающем напряжении и конфликте протагонист должен раз за разом брать себя в руки и справляться. Неважно, насколько тяжелы обстоятельства, — сделайте их еще тяжелее и убедитесь, что ваш протагонист справляется с каждым вызовом, какой бы ни бросила ему судьба.
Если в конце эпизода протагонисту стало хуже, чем было в начале, значит, вам как писателю удалось создать саспенс. Эмоциональный фон каждого эпизода должен постоянно меняться, а напряжение — оставаться высоким.
ДЕЛИТЕСЬ С ЧИТАТЕЛЕМ ИНФОРМАЦИЕЙ И ПРЕДЫСТОРИЕЙ
Писатели, особенно начинающие, часто поддаются искушению вывалить на читателя все сразу. В результате с самого начала истории выскакивают флешбэки, чтобы читатель узнал предысторию и понял, какое событие вывело героя с орбиты.
Мой совет: отмерьте с самого начала то количество информации, которой вы делитесь с читателем, и воздерживайтесь от флешбэков. Короткие воспоминания могут быть кстати, но старайтесь не двигаться туда-сюда во времени. Ваша главная цель — заставить читателя быть здесь и сейчас, в моменте, в котором происходит главное действие. Вкладывайте в каждый эпизод лишь самую необходимую информацию, особенно в начальные эпизоды. (Тут могут быть подсказки о том, что предвещает то или иное событие, но не перегружайте эпизоды такими деталями.) Приглашайте читателя в свою историю, постепенно увлекая его. Захватывающая книга получается, когда автор постоянно подпитывает любопытство.
Монография посвящена изучению устных рассказов (быличек, бывальщин) о мифологических персонажах. В соответствующих главах автор рассматривает пять важнейших тематических циклов рассказов - о лешем, водяном, русалках, домовом и черте. Прослеживается также трансформация этих персонажей в современных записях устной прозы. К книге приложен указатель сюжетов быличек и бывальщин о мифологических персонажах на русском и немецком языках.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».