Создатели - [31]

– Расскажи мне побольше об этом человеке, почему вы хотите, чтобы я…

– Это не обязательно. По правилам, тебе не нужно ничего знать. Так ты будешь вести себя более естественно.

– Ладно.

– Конечно, это трудно понять. Просто соглашайся на все, что они предложат. Ты уже пробовал с ним связаться?

– Вообще-то нет. Я еще прихожу в себя после… отпуска, взял паузу на выходные.

– Пожалуй, это разумно. Нужно, чтобы ты был в отличной форме. Советую подождать еще денек-другой, но не больше. Надо ковать железо, пока горячо.

– Понимаю.

– Мы вплотную подобрались к логову врага, Дэниэл. Тебе осталось только выманить его оттуда. Запомни, ты должен связаться с ними, притвориться, что поддерживаешь их, и соглашаться на любые их предложения. Узнай про Вестерли все, что сможешь. Есть еще вопросы?

У него была тысяча вопросов, но Болдуин не стал бы на них отвечать. Руперту хотелось только одного – поскорее уйти из этого кабинета.

– По-моему, я понял, что вам нужно.

– Прекрасно. Тогда не смею тебя задерживать. Помни, я на связи в любое время дня и ночи.

– Спасибо, Джордж.

* * *

Во вторник вечером Руперт с наслаждением пропустил обсуждение Апокалипсиса. Лиам О’Ши может сколько угодно скулить и стонать. Руперта уже выволокли из дома среди ночи, пытали и завербовали. Мелкие доносы О’Ши ему больше не страшны.

Когда Руперт припарковался возле видеотерминала на бульваре Сепульведа, его ликование рассеялось. Он выбрал дешевое видеокафе в грязном бетонном аду Ван-Найса[12], чтобы не встретить знакомых.

Девушка с пирсингом и синими косами, которая взяла у Руперта деньги на кассе, не узнала его. Вряд ли она смотрит местные новости. Ее внешность напоминала о свободе, царившей в Калифорнии в прежние времена. Если бы она жила и работала в более приличном районе, ее обвинили бы в инакомыслии только за один внешний вид. Но по-настоящему бедным и бесправным разрешались некоторые вольности. Может, потому что такие люди не могли ни на кого повлиять, а может, как подозревал Руперт, потому что это помогало держать более благополучных граждан в надлежащем страхе. Ведущим и гостям ток-шоу требовались мишени для критики и примеры морального разложения.

В кафе было много мулатов, которых Руперт давно отвык видеть в повседневной жизни. Мужчины из его церкви назвали бы их «людьми сомнительной крови». Посетители толпились перед телеэкранами, выпивали и курили. Когда Руперт проходил мимо, они замолкали и разглядывали его. Он постарался одеться как можно скромнее, но фирменные джинсы и синяя оксфордская рубашка, пусть даже мятая и незаправленная, выглядели, как шелковая мантия по сравнению с жалкими обносками местных.

Он сел в оплаченную видеокабину, огороженную с двух сторон ветхими жалюзи. За спиной Руперта не было перегородки, и любой, проходя мимо, мог увидеть, чем он занимается.

На экране высотой всего восемь дюймов мельтешила реклама онлайн-магазинов. Руперт взял салфетку и протер испачканный монитор.

– Ручной набор, – сказал он. На узкой полке перед устройством появилась двухмерная проекция классической клавиатуры, а на самом экране открылось пустое окно. Руперт достал из бумажника пластиковую карточку и перепечатал длинную последовательность цифр и букв. Он перевел дыхание. Убогое кафе и ручной набор служили уловкой, чтобы скрыть звонок от Департамента террора. Эта хитрость предназначалась для «близкого друга» Салли, который ответит на звонок. Руперт лгал этому человеку еще до того, как заговорил с ним.

Он нажал кнопку «ВОЙТИ».

В пустом окне отобразилось: «СОЕДИНЕНИЕ». Внутри первого окна открылось второе, меньшего размера, с той же надписью, потом третье внутри первых двух… После мучительно долгого ожидания в самом маленьком окне возник текст: «КТО ЭТО?»

Руперт подумал. Как бы он представился, если бы скрывался от агентов?

Он напечатал: «ДРУГ».

Через несколько секунд пришел ответ: «ВОСКРЕСЕНЬЕ ВЕЧЕР. СТАДИОН НИКСОН, 472». Это значило, что Руперт должен пойти на внесезонную игру «Архангелов Лос-Анджелеса». Цифра – номер места в самом дешевом юго-восточном секторе.

«ОК», – ответил Руперт.

Окна закрылись в обратном порядке, на экране осталась только реклама. Разговор, который он откладывал два месяца, продлился меньше минуты и доставил Руперту лишь новые неприятности. Как же он объяснит Мэдлин свое отсутствие воскресным вечером? Вряд ли можно взять ее с собой. Что если его арестуют во время встречи с инакомыслящим? Заступится ли за него Департамент террора? Руперт даже не знал имени капитана, который поручил ему это задание. По крайней мере, можно будет связаться с Джорджем Болдуином.

Руперт должен сообщить ему, что договорился с другом Салли о встрече. Он обязан держать агента в курсе дела. Но в глубине души ему этого не хотелось. Он надеялся сохранить лазейку, чтобы при возможности предать Департамент террора.

Он подумал о Холлисе Вестерли: этот человек явно опасен, возможно, он сумасшедший. Как бы Руперт ни презирал Департамент, ему не хотелось, чтобы люди вроде Вестерли разгуливали по улицам. Совесть не будет мучить его, если он поможет схватить преступника. Возможно, тогда его оставят в покое и он попытается вернуться к нормальной жизни.