Создатели небес - [4]
«Возможно, Инвик права, — думал он. — Я засиделся здесь, стал похож на наших бедных, невежественных туземцев. Еще одна ищейка из Бюро собралась шпионить за нами!»
А все тайное рано или поздно становится явным. Инвик говорила это каждым словом и жестом.
«Надо бы покинуть планету, — думал Режиссер. — Как я умудрился так сжиться с огромными глупыми дикарями? Нас разделяет даже смерть. Они умирают; мы — нет.
Я был одним из их богов!
А что, если этого агента нельзя подкупить?
Чертово бюро!»
— А он крепкий орешек, этот Расследователь, — прервала его размышления Инвик. — Изображает очень богатого человека. Если он предложит купить корабль, почему бы не сбить его с толку — не продать дело? Что они смогут сделать? Ты разыграешь полное неведение, и весь корабль будет на твоей стороне.
— Опасно… Опасно… — пробормотал Фраффин.
— Но достаточно выгодно, чтобы бросить вызов любой опасности, — отозвалась она.
— Любой опасности?
— Так говорит притча, — сказала Инвик. — Боги благоволят выгоде.
«Боги, торговля и бюрократия, — подумал Фраффин. — Они неистребимы, даже у бедных дикарей. Но я заперт здесь, став слишком похожим на моих примитивных созданий. — Он вытянул правую руку и посмотрел на ладонь. — Я приложил руку ко всему, что они создали. Я — голос прошлого, воскрешающий лица Вавилонян».
— Келексель попросил о встрече с великим Фраффином, — сказала Инвик. — Он…
— Я встречусь с ним, — сказал Фраффин, сжимая кулак, чтобы спрятать ладонь. — Да. Пошли его ко мне.
— Нет! — возразила Инвик. — Откажи ему, пусть твои агенты…
— На каком основании? Я же встречался с другими богатыми торговцами.
— На каком угодно основании. Прихоть, импульс творца, неотложная работа.
— Я думаю, мне следует встретиться с ним. В него имплантированы какие-нибудь устройства?
— Разумеется, нет, они не так-то просты. Но зачем тебе…
— Чтобы выяснить, что у него на уме.
— Для такой работы есть профессионалы.
— Но он хочет увидеть меня.
— Здесь кроется настоящая опасность. Позволь ему только заподозрить, и он не станет предлагать тебе продать корабль. Он вцепится в нас и будет вынюхивать до тех пор, пока не разнюхает все.
— Он так и так может не захотеть покупать корабль. Должен же кто-то выяснить, на что он купится.
— Мы знаем, на что он купится! Но только позволь ему получить хотя бы малейший намек на то, что мы скрещивались с этими дикарями, хотя бы самое слабое подозрение, и он пропал… и мы все тоже.
— Я не ребенок, чтобы читать мне нотации, Инвик. Я встречусь с ним.
— Так ты не передумаешь?
— Нет. Где он?
— На поверхности, вместе с экскурсионной группой.
— Ага! А мы, несомненно, ведем мониторинг. Что он думает о наших созданиях?
— Обычные вещи: они такие здоровые и уродливые, точно карикатура на расу чемов.
— А что говорят его глаза?
— Он интересуется женщинами.
— Ну еще бы он ими не интересовался!
— Так ты собираешься приостановить военную драму и разыграть историю специально для него?
— А что еще мы можем сделать? — Голос выдавал досаду и невольную покорность обстоятельствам.
— Что ты будешь использовать — ту маленькую группку в Дели?
— Нет, ее я приберегаю на случай крайней необходимости. Действительно крайней.
— Женскую школу в Лидсе?
— Она не подойдет. Как думаешь, Инвик, насилие захватит его воображение?
— Определенно. Тогда школу убийц в Берлине?
— Да нет же, нет! Думаю, есть кое-что получше. Мы обсудим это после того, как я увижусь с ним. Как только он вернется, пожалуйста…
— Минутку! — сказала Инвик. — Не надо невосприимчивого. Только не его!
— Почему нет? Скомпрометируем его полностью.
— Это же все, что надо этому Расследователю! Только это, без…
— Невосприимчивого можно убить в любой момент, — сказал Фраффин.
— Этот Келексель не дурак!
— Я буду осторожен.
— Только помни, дружище, — сказала Инвик, — что я увязла в этом так же глубоко, как и ты. Большинство из команды, возможно, отделается приговорами к созидательному труду, но я-то мухлевала с генными пробами, которые мы посылали Главенству.
— Я понимаю; Моим девизом будет слово «осторожность».
3
Чувствуя себя в достаточной безопасности под прикрытием легенды, Келексель остановился лишь внутри офиса-каюты владельца режиссерского корабля. Окинул комнату изучающим взглядом. Какие интересные признаки ветхости на предметах обстановки, которая должна быть защищена от подобных неприятностей! Управляющие подлокотники редакторского кресла были до блеска отполированы в местах, где обычно покоились руки Фраффина.
«Он действительно здесь уже очень давно, — подумал Келексель. — Мы правы в своих подозрениях. Ничто не может надолго привлечь внимание чемов — разве что запретные развлечения».
— Посетитель Келексель, — сказал Фраффин, приподнимаясь. Он указал на стул на противоположном от него конце стола, простой деревянный артефакт, исконный для этой планеты. Стул придавал офису милый налет экзотичности, заставлял постороннего чувствовать себя пугающе чужим и неприспособленным для жизни вне вселенной чемов. Сам Фраффин занимал обыкновенное плавающее сиденье с подстроенными под его потребности телесными сенсорами.
Келексель склонился над заснувшим экраном, вмонтированным в стол, традиционно поздоровался:
Эта книга, получившая премии Hugo и Nebula, рассказывает эпическую историю о пустынной планете Арракис. В Дюне мы попадаем во время, когда мыслящие машины уже в далёком прошлом, а Великие Дома управляют целыми планетами, миллионы световых лет можно преодолеть за считанные минуты и наиболее драгоценным веществом в известной вселенной является Пряность Меланжа. Меланжа или пряность известно своими гериатрическими свойствами (то есть предохраняет от старения). Планета Арракис, также называемая Дюной, является единственным источником меланжи.
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.
Фрэнк Герберт успел написать много, но в истории остался прежде всего как автор эпопеи "Хроники Дюны", - возможно, самой прославленной фантастической саги нашего столетия, саги, переведенной на десятки языков и завоевавшей сердца миллионов читателей по всему миру. Авторитетный журнал научной фантастики "Локус" признал "Дюну", - первый роман эпопеи о "песчаной планете", - лучшим научно-фантастическим романом всех времен и народов. В "Дюне" Фрэнку Герберту удалось невозможное - создать своеобразную хронику далекого будущего.
Спустя 24 тысячелетия человечество не изменилось: все те же войны и интриги. В далекой мультигалактической империи враждуют два великих дома – Атрейдесы и Харконнены. Последним удается склонить Императора на свою сторону, и юного наследника дома Атрейдесов – Пола – вместе с семьей высылают на далекую и пустынную планету Арракис, называемую также Дюной. Ужасные бури, гигантские черви, жестокие фанатики, фримены, и единственный во всей Вселенной источник Пряности, важнейшей субстанции в Империи, – таков новый дом Пола. Впереди его ждет сражение не только за Арракис, для чего ему придется стать лидером фрименов под именем Муад'Диб, но и за будущее существование своего Дома. В 1984 году роман «Дюна» был экранизирован культовым режиссером Дэвидом Линчем, а в начале XXI века по нему было снято несколько мини-сериалов. Первая трилогия культового цикла под одной обложкой!
Прошло девять лет после рождения детей Пауля — близнецов Лето II и Ганимы Атрейдес. Империей фактически правит сестра Муад'Диба — Алия. Коррино мечтают о возвращении Императорского Трона. Леди Джессика, мать Пауля, опасается, что близнецы, как и Алия, с рождения обладающие памятью о жизнях своих предков, могут потерять контроль над внутренними жизнями и стать одержимыми.Множество опасностей — внутренних и внешних — окружает каждого участника этой политической игры. А когда речь заходит о человеческой жизни, когда смерть грозит твоим близким и тебе самому, трудно удержаться от использования мистических сверхспособностей, сил высшего порядка, доступных только тебе.
В книгу вошли: научно-фантастический роман видного американского фантаста Фрэнка Херберта, рассказывающий о невероятном и успешном эксперименте по превращению людей в муравьев, а также разноплановые фантастические рассказы Говарда Фаста.* * * Рядом с провинциальным американским городком выстроен огромный подземный город, настоящий муравейник, где живут странные люди. Несколько сотен лет назад они взяли за образец общества колонии насекомых. Обитатели улья разделены на бесполых и безмозглых рабочих, самок-производительниц и «службистов», которые прикрывают Улей в «диком» внешнем мире. © http://www.mirf.ru.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Это – «Дюна».Самая прославленная сага за всю историю мировой фантастики.Вы читали сериал «Дюна»? Конечно!Но – хотите вы знать предысторию саги о Дюне? Хотите знать, с чего началась история многовековой вражды Великих Домов Атрейдес и Харконнен?Тогда – не пропустите!!!Перед вами – увлекательная книга, написанная сыном Фрэнка Герберта, талантливым писателем Брайаном Гербертом, в соавторстве с Кевином Андерсоном, автором популярных во всем мире новеллизаций «Секретных материалов» и «Звездных войн».Вы хотите снова оказаться в мире «Дюны»?Прочтите.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?