Создатель ангелов - [52]

Шрифт
Интервал

— А если ты умрешь, то не сможешь больше молиться за Эгона.

На мгновение Виктор нахмурил брови, на крошечное мгновение, но и этого ей было достаточно.

— И тогда никто не будет молиться за Эгона. Сестры не будут этого делать.

Тут Виктор стал нервно теребить пальцами простыню, которой был укрыт по грудь.

— И пациенты тоже не будут, — продолжала она. — Никто. Ни Марк Франсуа. Ни Анжело Вентурини. Ни Нико Баумгартен. Никто. Никто не станет молиться за Эгона, если тебя не будет.

Сестра увидела, как его голова слегка развернулась в ее сторону.

— Нет, я тоже не буду, Виктор. Потому что если ты умрешь, я должна буду молиться за тебя.

Логика сестры Марты была довольно странной, но, сама того не зная, она ухватилась за единственную логику, которую понимал маленький Виктор Хоппе.

Если. Тогда. Одно для него вело за собой другое. Цепная реакция.

Если. Тогда. Таким образом функционировал его мозг.

Сестра Марта отломила кусочек шоколада и поднесла его ко рту Виктора. Мальчик открыл рот и позволил ей положить шоколад себе на язык.

— Может, тебе лучше сесть, — предложила она. — Иначе ты можешь подавиться.

Он приподнял голову, растерянно оглянулся по сторонам, как будто только что понял, что находится не в большом зале, и потом сел в кровати. Сестра Марта с гордостью смотрела, как Виктор жует шоколад. Не говоря ни слова, он взял второй кусочек и положил в рот. Потом еще один и еще. Мальчик ел все с большей жадностью, как будто вдруг почувствовал, как сильно он проголодался.

— Теперь тебе, наверное, хочется пить, — сказала она, когда Виктор доел последний кусочек.

Он кивнул и сказал что-то, что она не поняла.

— Что ты сказал? — переспросила она.

Это был первый раз, когда он воспользовался голосом, чтобы установить с кем-то контакт.

— Да-сес-та, — прозвучало снова. — По-а-лу-та.

Она была поражена. Этому никто из сестер никогда его не учил. Собственно, его никогда ничему не учили, разве что ходить. Все то время, что он молчал, он, должно быть, постоянно наблюдал, и слушал, и накапливал всё в себе. Пока однажды ему не понадобилось заговорить. Или не захотелось.

— Тогда я принесу воды. Я сейчас вернусь.

Сестра Марта прошла в умывальный зал, чтобы набрать стакан воды. Больше всего ей хотелось пойти к сестре Милгите и рассказать новость. Она бы сказала: «Виктор ест!», а затем: «Виктор говорит!»

Но аббатису разрешалось будить только в случае крайней необходимости. А этот случай не казался таким. Вовсе нет. Это была хорошая новость. Не только для Виктора, но и для нее самой. Она сразу же зарекомендовала себя как послушница. Она, сестра Марта, в прошлой жизни Лотта Гёлен, смогла уговорить Виктора поесть. И она, она же смогла заставить его заговорить. Ей удалось то, что не удавалось всем остальным сестрам. И она по праву гордилась собой.

Когда сестра Марта вернулась со стаканом воды, Виктор снова лежал на спине. С его губ снова срывались звуки литании.

— Виктор, — тихонько позвала она. — Виктор, я принесла тебе воды.

Мальчик никак не отреагировал и продолжал молиться. Ей стало нехорошо. Может, всё это ей почудилось. Она бросила быстрый взгляд на обертку от шоколадки на столике у кровати и нахмурила брови.

— Виктор? Ты ведь хотел пить?

Она прислушалась к его голосу. Он читал литанию. Почти заканчивал. Сестра решила дочитать вместе с ним.

«…как не достойны мы этого блага, молим Тебя, даруй нам милость подчиниться указам Провидения Твоего на всем земном пути нашем, чтобы обрести блага небесные. Во имя Отца нашего, Господа. Аминь».

Она не успела перекреститься, как Виктор снова сел в кровати. Не глядя в ее сторону, он протянул руку за стаканом.

— Са-па-си-ба, — сказал он.

— Пожалуйста, — ответила она и, неслышно для Виктора, облегченно вздохнула.

— Давай вместе помолимся за Эгона? — предложила она.

Виктор кивнул. Она обратила внимание, что он по-прежнему старается не смотреть ей в глаза. Хоть мальчик и позволил ей в какой-то степени приблизиться к себе, но все-таки продолжал сохранять дистанцию.

Они вместе прочли литанию Святому Иосифу, а когда закончили, сестра Марта предложила Виктору немного поспать. Было четыре часа утра. Она заметила, что он засомневался.

— Я думаю, Эгон был бы не против, — сказала она тогда. — Я уверена.

И, похоже, мальчика это успокоило. Он закрыл глаза, а она стала тихонько петь:

— И цветочки все заснули, так устали пахнуть. Перед сном и мне сказали: «Ляг скорей в кроватку».

Потом остановилась и сказала:

— Это голландская песенка, Виктор. Мне ее всегда пела моя бабушка.

Но Виктор, похоже, уже заснул.


На следующее утро сестра Милгита смогла лично убедиться в том, как Виктор съел свои бутерброды. Сгорбившись и наклонив голову, он сидел на матрасе, поджав под себя ноги, и держал хлеб у самого рта, откусывая крошечные кусочки. Его зрачки все время бегали слева направо, как будто он боялся, что кто-нибудь может отнять у него еду.

Сестра Марта стояла рядом с аббатисой. Ее глаза сияли. В это утро она поднялась вместе с другими сестрами, хотя могла и выспаться, и сразу же сообщила аббатисе новость. Та отреагировала с недоверием и захотела убедиться лично. Как апостол Фома, который должен был потрогать раны Христа, чтобы убедиться в Его воскрешении, подумала сестра Марта.


Рекомендуем почитать
Сын дьявола. Часть 1: Рождение

Исторический триллер:Заключив договор с Богом, дьявол решает послать на Землю своего сына. Матерью своего будущего ребенка он выбирает Египетскую царицу Изиду... Интересный сюжет, напряженная интрига, неожиданная развязка. Для читателя, который хочет уйти на время от действительности, и предназначена эта книга.


Бангкокская татуировка

Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.


Последняя теория Эйнштейна

Знаменитый физик, один из ассистентов Альберта Эйнштейна, умирает в больнице после жестоких пыток, которым подвергли его неизвестные преступники.Перед смертью он успевает лишь шепнуть своему ученику Дэвиду Свифту странный набор цифр — ключ к последней, не известной миру теории Эйнштейна. И тотчас же Дэвида похищают представители спецслужб, намеренные любыми средствами выбить из него информацию, однако Свифту чудом удается бежать…Вместе со своей давней подругой, известным физиком Моникой Рейнольдс он начинает собственное расследование и обнаруживает: в тайну последней теории были посвящены четверо доверенных ассистентов Эйнштейна.


Жизни нет. Только боль.

Насу КинокоГраница пустоты(Kara no Kyoukai)Перевод с японского — Alyeris, Takajun (baka-tsuki.net) Перевод с английского — Костин Тимофей.


Двенадцать шагов фанданго

Мартин Брок — негодяй. Ему это известно, так же как и его любовнице, скандалистке Луизе. Прожигающий жизнь англичанин, он занимается сбытом кокаина на Коста-дель-Соль. Воли Мартина хватает только на то, чтобы мечтать о колоссальной сделке, которая радикально изменит его бесполезное существование. Мечта его сбывается, но пять килограммов кокаина стоят слишком дорого. Брок сполна заплатит за них смертельным ужасом, узнает, что такое самое страшное предательство и гибель близких…


Последнее пророчество

Действительно ли конец света, который пророчит Библия, вот-вот обрушится на наш мир? И страшная тень Апокалипсиса неотвратимо нависла над всеми нами, и только избранные избегнут казни? Или все это лишь удобное прикрытие для тех, кто под видом благодетелей человечества мечтает заполучить власть над планетой?Зои Брэдбери, археолог, специалист по раскопкам в библейских землях, в одной из своих экспедиций обнаруживает фрагменты древнего пророчества о гибели мира. Проходит немного времени, и девушку похищают.


Код Вавилона

Что таят в себе шумерские таблички, найденные при раскопках Вавилона еще в начале XX века? Какую тайну, если за нее — почти через 100 лет! — готовы отдать не только богатства, но и жизнь совершенно разные люди? Что первично — вера или наука, могут ли они сосуществовать, а если да — то какова плата за это сосуществование?Логистик Крис Зарентин, нанятый доставить вавилонские редкости в один из музеев Европы, чтобы выжить, начинает собственное расследование. То, что он узнает, потрясает не только воображение, но и все основы христианского мира.


Клуб гурманов

Богатство и успех не гарантируют счастья. Вся жизнь героев книги может перевернуться в один день. Роскошная вилла в престижном районе Амстердама сгорит дотла, и одно несчастье повлечет за собой цепочку новых бед.Что произошло?Убийство или самоубийство?Наивная ложь или спланированная коварная игра?Что делать, когда страх разрушает счастье, крепкую семью и верную дружбу?


Один триллион долларов

Вчера Джон Фонтанелли развозил в Нью-Йорке пиццу. Сегодня он – богатейший человек мира. Один триллион долларов. Миллион миллионов. Тысяча миллиардов. Денег больше, чем можно себе представить. Это состояние в течение пятисот лет собирало итальянское адвокатское семейство Вакки и управляло им до того дня, который был указан в завещании основателя состояния. С этими деньгами Джон может делать что хочет. Но может ли он теперь хоть кому-нибудь доверять? Джон наслаждается роскошной жизнью, пока в один прекрасный день не раздастся звонок от таинственного незнакомца, который утверждает, что знает, как применить наследство и исполнить прорицание, о котором сказано в завещании.


Нобелевская премия

Процесс отбора претендентов на получение Нобелевской премии идёт своим чередом, когда в аэропорту Милана разбивается самолёт скандинавских авиалиний. Все пассажиры гибнут. Включая трёх членов коллегии, решающей судьбу Нобелевской премии в области медицины.Незадолго до голосования к профессору Гансу-Улофу Андерсону, тоже члену Нобелевского комитета, приходит незнакомец и предлагает ему очень большие деньги за то, чтобы он проголосовал за определённого кандидата. Профессор с негодованием отвергает это предложение.