Создатель ангелов - [46]

Во время работы над диссертацией в университете Ахена Виктор начал эксперименты над яйцеклетками амфибий и мышей, и в 1970 году, приступив к работе в Бонне, в клинике по проблемам рождаемости, он предпринял первые попытки оплодотворения человеческих яйцеклеток вне матки. Яйцеклетки он получал из больницы в Бонне, где их брали из яичников, удаленных во время гинекологических операций. Сперму для экспериментов он брал свою собственную. За пять лет работы доктор Хоппе нашел правильную технику и жидкости, при помощи которых в пробирке происходило слияние яйцеклетки и семени. Оплодотворенную яйцеклетку он оставлял в другом растворе до тех пор, пока не вырастал эмбрион, так же, как раньше в яйцеклетках мышей. Но ему потребовался еще год, прежде чем он освоил этот процесс и появились первые результаты.

Весной 1977 года, опираясь на достигнутые успехи, доктор убедил несколько пар принять участие в дальнейших экспериментах. У женщин в парах была нарушена функция яичников, и из-за этого не могли образоваться яйцеклетки. Доктор Хоппе предложил им оплодотворить чужую яйцеклетку семенем мужей и через три дня, когда эмбрион вырастет до шестнадцати клеток, ввести его через разрез в животе и матке. На протяжении полутора лет он девять раз проводил эту операцию четырем женщинам. Столько же раз плод отвергался организмом в течение трех недель. Последний раз это произошло через два дня после рождения Луизы Браун. Когда новость обнародовали, доктор Хоппе навсегда спрятал свои многочисленные записи, которые вел на протяжении многих лет.

Виктор Хоппе всегда писал свои заметки на листочках, беспорядочно, в зависимости от времени и места, где его настигла мысль: в ход шли писчая бумага, старые и новые конверты, вырванные из журналов страницы, обрывки газет, странички календаря, вывернутые наизнанку хлебные пакеты или бумажные пачки из-под продуктов или лекарств. Это могли быть слова, предложения, формулы или наброски, иногда перечеркнутые, порой занимавшие каждый свободный клочок бумажного листа. На страницах с напечатанным текстом он писал вертикально, горизонтально или по диагонали, на полях или между колонок и заголовков, часто захватывая напечатанный текст, и в этом случае обводил заметки ручкой. Почерк везде был неряшливый и трудно читаемый.

Для посторонних — а к ним можно было причислить любого человека — эти записи на первый взгляд не имели никакой ценности, разве что могли послужить доказательством того, как хаотично или непрофессионально доктор Хоппе ведет свою работу. Приложив некоторые усилия и обладая определенными знаниями, можно было сопоставить некоторые формулы или наброски с тем или иным экспериментом, который проводил доктор, но и тогда было невозможно проследить последовательность и логику, соединявшие многие сотни заметок.

Ее и не было, логики, по крайней мере на бумаге. Структура находилась в голове Виктора. Ему хватало одного слова или формулы, чтобы вызвать в воображении все, что с ними связано. Для него самого его записи были ни много ни мало, как ключами, открывавшими двери к огромному информационному пространству. Такой способ функционирования мозга был необыкновенным даром, так как это экономило кучу времени для работы и избавляло от проведения ненужных экспериментов. В обычной жизни его дар был скорее помехой, потому что каждое слово, которое он невольно слышал или видел, могло вызвать целую череду бесполезных ассоциаций или назойливых воспоминаний, которые он сам не мог остановить.

Сегодня о Викторе Хоппе могли бы сказать, что у него, весьма вероятно, синдром Аспергера. Доктор Ханс Аспергер, педиатр Венского университета, описал эту мягкую форму аутизма в своей диссертации «Психопаты-аутисты в детском возрасте». Он наблюдал детей, которые имели серьезные недостатки в социализации, развитии воображения, и прежде всего — в коммуникативных навыках. Их речь хотя и была правильной, но казалась сухой и неестественной. У детей полностью отсутствовало чувство юмора, и они почти не проявляли эмоций. Все, что им говорили, они понимали буквально. С другой стороны, почти все эти дети были чрезвычайно умны и уже в раннем возрасте могли запомнить наиболее сложные, но в то же время самые обычные вещи, такие как расписание всех трамваев в Вене или названия всех частей двигателя внутреннего сгорания.

Доктор Аспергер опубликовал результаты своего исследования в 1944 году, но только в шестидесятые годы на его диссертацию обратили внимание другие ученые, и лишь в 1981 году этот синдром был зарегистрирован официально. В настоящее время бытует мнение, что у Леонардо да Винчи и Альберта Эйнштейна тоже был синдром Аспергера.

* * *

Сестры-клариссы из приюта в Ля Шапели не имели понятия об этом синдроме. Термин «аутизм» был им также неведом. Они имели представление только об упоминавшихся ранее трех видах психических отклонений, где идиоты по коэффициенту умственного развития имели показатели между 0 и 20, имбецилы — между 20 и 50, а дебилы — между 50 и 70.

Виктора Хоппе, таким образом, определили в дебилы. Так как он не произносил ни слова, сестры исходили из того, что слов он не знает и не понимает. Вел себя он тоже соответственно. Почти никак не реагировал на то, что ему говорили, и не проявлял никаких эмоций. Казалось, интерес у него вызывал только звериный рык Эгона Вайса. Часами он мог неподвижно наблюдать за парнем и слушать его. Виктор был также единственным пациентом, который мог спать рядом с кроватью идиота, и при этом сам не сойти с ума. Поэтому сестры подозревали, что с Виктором Хоппе дело обстоит еще хуже и он сам имбецил или идиот, но мальчик был еще слишком мал, чтобы можно было утверждать это с уверенностью.