Создать героя - [18]

Руководство убедительно рекомендовало прекращать игру, когда любая иконка станет стабильно оранжевой. Пропустить этот момент было сложно. Сигналы об оранжевом статусе любого из состояний тела переставали скрываться и были видны даже при выключенном интерфейсе. Причём, довольно назойливо. Появление красного статуса приводило к принудительному разъединению. Шлем даже мог самостоятельно вызвать врачей, если фиксировал признаки аномального поведения сердца или мозга.

В общем, защита была на высоте. По крайней мере, на бумаге. Но проверять её я как-то не собирался. На сердце не жаловался ни разу в жизни. А доводить остатки своих старых мозгов до красного статуса, когда гарантированно начинаются сильные головные боли, точно не планировал. Поиграю ещё пару часиков, пока оранжевый не замаячит, и пойду ужинать. Запах жареной картохи в два часа ночи, мммм! Думаю, я отличный сосед.

Лениво спустившись по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж постоялого двора, я подошёл к хозяину, скучавшему за стойкой обеденного зала. В помещении стоял лёгкий гомон от деревенских выпивох.

— Любезный, а что у вас есть горячительного?

Лысый пузан с выражением вяленой воблы, не изменившись в лице, начал уныло перечислять ассортимент. Можно было бы вызвать классическое окно торговли, чтобы не тратить время, но разве для этого я шёл в «Аркадию»?

— Пиво светлое, пиво тёмное, — монотонно бубнил пузан, — вино эльфячье, настойка клюквенная, мухоморная, на хмырь-траве и «Орочья дубина».

Перечислено в порядке повышения градуса, видать? Вот только после городских таверн как-то…

— Жиденький какой-то выбор, — нахмурился я, приглаживая бороду. — А где «Гуляй-кулак»? «Веселитель баб»? «Драконья слеза», в конце концов.

— Будь ты росту поболе, я б сказал, что ты о косяк дверной темечком-то задел, когда вошёл, — съязвил хозяин. — Совсем в городах своих зажрались, «Драконью слезу» им подавай. Да откуда тут ей взяться, в деревне-то? Разве что на большой кутёж могу привезти, коли вперёд уплотят. Да на праздники всякие.

— Мда… — суровая правда вдребезги разбила мои надежды. — А я-то надеялся, что хотя бы в деревне найду что-то особенное. Что, совсем ничего? Может, бабка какая гонит бронебойный самогон, а?

Деревня без самогона — не деревня. Это я ещё пацаном понял, когда приезжал летом в гости к деду.

— Веришь нет, но сейчас никто не гонит, — пожал толстяк плечами. — Хотя был тут один кузнец…

— Тааак, продолжай, — кивнул я, почуяв запах информации. А то и, быть может, даже квеста.

— Жил у нас раньше земляк твой. Гном по имени Тарагар. Кузню держал. Подковы ковал, гвозди, мечи для стражи деревенской. Хреново, правда, ковал. Потому, наверное, и в деревню пришкандыбал, а не в город какой.

— Ближе к теме, хозяин! — я пренебрежительно махнул рукой. — История его жизни меня не интересует.

— Всё вам, городским, невтерпёж… — поморщился он, продемонстрировав, как выглядит поморщившаяся вобла. — Я уже самую суть излагаю. Кузнец он был скверный, в общем, но народ на это глаза закрывал. Поелику гнал Тарагар совершенно лютую бормотуху по какому-то секретному подгорному рецепту. Уж не знаю, как вы вообще в своих шахтах что-то гнать умудряетесь. Из камней, что ли…

— Да откуда мне знать, — пожал я плечами. — Отродясь в шахтах не бывал. Ну, и где теперь тот кузнец со своим рецептом?

— Как вы, гномы, говорите, с предками встретился, — хмыкнул пузан. — Чушка ему железная на голову упала с полки. А может, приголубил кто. Но прям там Тарагар и откинулся. Вместе со своим рецептом.

— И что, никаких запасов не осталось? Чтоб гном — и заначку не схоронил? В жизни не поверю.

— Была у него заначка, как же без неё, — согласно кивнул хозяин. — Одна бутыль. Хотели мы её по кругу пустить, помянувши. Но голова наш деревенский приказал бутыль ту прямо с ним и закопать. Мол, чтобы ему там не обидно было. Вы, кажись, как-то по другому своих померших спроваживаете. Кря… Крю… Э…

На лице пузана проявились признаки серьёзной умственной деятельности. Не перегрелся бы.

— Кремация, что ли? — в большинстве историй, что гномы, что орки, предпочитали своих мертвецов сжигать. На корню решая проблему с беспокойными кладбищами.

— Во, точно! Слово-то какое выковыристое, «крюмация». А у нас таких обычаев нет, сам понимаешь. Вот и оставили Тарагару бутыль на откуп.

— Тьфу ты, пропасть, — я разочарованно пнул стойку.

— Ну так что, берёшь чего, не? — любезно поинтересовался пузан.

— Да ну, — я отмахнулся. — Это всё я пробовал. Новенького бы чего испить, ядрёного. Эх.

Оставив воблаподобного хозяина постоялого двора апатично протирать стойку, я вышел на улицу. Солнце уже давно зашло и теперь из-за крыш домов осторожно выглядывал диск неестественно большой луны. Я поймал себя на том, что машинально пытался размять спину, не издававшую ни единого хруста. В игре радикулита нет, а привычка никуда не делась…

Итак, чем же теперь заняться? От мысли просто выйти пораньше и отдохнуть от игры, стало тоскливо. Это в ней я отдыхал, а там, снаружи, ждали только больные суставы и опустевшая квартира одинокого старика. Нет уж, буду сидеть тут до последнего.