Созданы друг для друга - [80]

– Прекрасно, прекрасно. – Мастер огня предлагает мне руку и помогает спуститься с ящика на тротуар. – Так чудесно, когда наши добровольцы не выливают себе на голову целый флакон лака для волос!

Публика снова хохочет, а я, воспользовавшись моментом, ныряю обратно в толпу и протискиваюсь в том направлении, где только что видела одноклассников. Но они словно испарились. Тогда я иду дальше, пока не выбираюсь из толпы окончательно. Оказавшись у подножия фонтана со скульптурой Эроса, я решаю раз и навсегда избавиться от камешка в кроссовке. Вдруг из ниоткуда появляется Джейсон и плюхается рядом. Сейчас я чересчур измотана, чтобы вставать и уходить, так что просто игнорирую его присутствие и сосредоточенно развязываю двойной узел на кроссовке. Затем снимаю его, переворачиваю и трижды резко встряхиваю. Но ничего не выпадает.

– Ты собираешься игнорировать меня всю жизнь? – спрашивает Джейсон, слегка пихая меня плечом в плечо.

Ответ положительный, так что я молча надеваю кроссовку обратно и снова завязываю шнурки на двойной узел. Потом встаю на ноги, довольная тем, что больше не чувствую камешка.

– А на фонтан взглянуть не хочешь? Это ведь известная достопримечательность. – Джейсон наклоняется и вытирает с носка моей кроссовки грязное пятно. Я чувствую, как смягчаюсь. – Если изучишь детали как следует, то сможешь, наверное, целое эссе сегодня написать только об этом фонтане.

Хотя грязи на кроссовке теперь нет, я все равно нагибаюсь и протираю ее.

– Да брось, Джулия, – продолжает Джейсон, залезает рукой ко мне в сумку и достает путеводитель. – Может, почитаешь мне о фонтане?

Я вздыхаю.

– Бостонская полиция должна нанять тебя, чтобы допрашивать преступников, – говорю я и беру книгу в руки. – Ты разговоришь даже криминального авторитета.

Я пролистываю до главы об улице Пикадилли, это лондонский вариант Таймс-сквер, только более элегантный, чем оригинал.

– Он называется Мемориальный фонтан Шефтсбери, – читаю я вслух, водя пальцем по мелкому тексту в поисках интересной информации. – Он был построен в честь известного филантропа Викторианской эпохи лорда Шефтсбери. Когда фонтан возвели, многих лондонцев возмутила статуя обнаженного крылатого лучника Эроса. Люди считали, что такая откровенная скульптура не подходит для того, чтобы увековечить память уважаемого человека. Местоположение тоже казалось странным: раньше в этом районе жили простолюдины. Так что Эроса стали называть ангелом христианской благодетели. Видимо, обнаженный бог любви – это было чересчур.

Произнося слова «эрос» и «обнаженный бог любви», я жду обычных грязных шуточек от Джейсона, но, к моему удивлению, он лишь рассеянно произносит «хм» и «угу». Все это время он что-то сосредоточенно печатает в телефоне.

Джейсон продолжает сидеть, уткнувшись носом в экран. А я нахожу свободное местечко на ступенях фонтана и принимаюсь листать страницы путеводителя, но сосредоточиться не получается. Странное тревожное чувство не дает мне покоя. Я все утро не видела Марка и не слышала от него ни слова. Зато от Криса пришло сообщение, но я не почувствовала того сладкого волнения, как раньше.

Все мое внимание приковано к Марку, и как бы я ни старалась рационально объяснить его появление в Лондоне, ничего не выходит. Да, вчера мы здорово провели время вместе, он проводил меня домой и предложил оставить себе его толстовку (в которой я точно не спала всю ночь, клянусь), но это все равно не тянет на признание в любви. И я никак не могу отделаться от чувства легкого разочарования.

Еще и Джейсон ведет себя страннее обычного. Он ни слова не сказал мне до этого момента, хотя я слышала, как он минимум трижды в лицах рассказывал другим историю про падение в пруд. А сейчас Джейсону, кажется, по-настоящему интересны только живые статуи, которые то тут, то там стоят на Пикадилли. Да и то занимают они его лишь потому, что ему нравится над ними издеваться. Мне жаль их (правда, я, как никто, понимаю их боль), но в то же время я радуюсь тому, что сейчас Джейсон достает не меня. Сегодня мне необходимо побыть наедине с собой и с этим странным чувством тревоги.

Но чем больше времени проходит, тем хуже мне становится от отстраненного поведения Джейсона. Я бесконечно прокручиваю в голове события последних дней: тот странный почти-поцелуй в кабине колеса обозрения, те несколько страстных минут под дождем в траве в Стратфорде, записку, в которой Джейсон называет все ошибкой…

А потом это абсолютно не поддающееся объяснению поведение Джейсона в парке. Он был настроен враждебно к Марку. У них явно что-то случилось, была какая-то история, о которой Марк, видимо, и думать забыл, потому что он вел себя совершенно спокойно, несмотря на все безумства Джейсона. Можно было бы выяснить у Марка, но мне не хочется втягивать его в эту жалкую трагикомедию, в которую превратилась наша школьная поездка. Может, там и не было ничего? Может, Джейсону просто нравится портить жизнь другим? Это кажется мне вполне возможным.

Я резко захлопываю книгу, зажав обложку между ладонями, закрываю глаза, поднимаю лицо к небу и пытаюсь абстрагироваться от происходящего безумия, которое похоже на толпу мини-Джейсонов, бегающих вокруг меня, изрыгающих колкости и дурацкие шутки.