Созданы друг для друга - [47]

– У придурков вроде меня все всегда к рукам липнет, – отвечает Джейсон с каменным лицом.

Ох, портьеры. Должно быть, он выхватил мой телефон, пока пытался «помочь» мне выбраться. Я дышу быстро и глубоко, будто только что вышла из бассейна после тяжелого спринта. Все идет наперекосяк. Если люди могут самовозгораться, то, боюсь, я в зоне риска.

– Отвали от меня, – шиплю я.

– С радостью.

Джейсон проходит мимо меня, с силой толкнув плечом. От удара я делаю шаг назад… И врезаюсь в рыцарские доспехи. Конструкция начинает дребезжать и раскачиваться. Я пытаюсь предотвратить катастрофу, но слишком поздно. Как будто в замедленной съемке доспехи, на удивление тяжелые для уменьшенной копии, падают на пол. Грохот отражается от мрамора и, как торнадо, вихрем разносится по всему залу. Я замираю от ужаса. Все смотрят на меня, и Джейсон тоже, на его лице застыло непонятное выражение, что-то между досадой и удивлением.

Наш экскурсовод выдает нервный смешок и, повернувшись к обомлевшим одноклассникам, говорит:

– Это всего лишь копия, просто копия. Однако впредь будьте аккуратнее, мисс, прошу.

– Джулия Лихтенштейн, какой бес в тебя вселился? – громко шепчет миссис Теннисон сквозь сжатые зубы. Очевидно, она взбешена с большой буквы «В», но не хочет устраивать скандал перед гидом. Она шлепает в мою сторону в своей старой обуви. Наверное, думает, что выглядит в них модно, но, по правде говоря, ноги у нее в них как у слона. Она берет меня под локоть и выводит в боковой коридор.

– Мисс Лихтенштейн… – Обычно именно так она начинает отчитывать учеников. – В этой поездке вы ведете себя абсолютно неприемлемо. Я надеялась, что вы будете примером для одноклассников, но вместо этого вы ведете себя импульсивно, беспечно и неуважительно. От вас я меньше всего ожидала такого поведения.

Ее слова – словно удар в солнечное сплетение. У меня перехватывает дыхание, к глазам подступают слезы. Никогда еще ни один учитель не говорил со мной так. Никогда.

– Простите, – еле шепчу я. В горле появляется ком, я чувствую, что сейчас расплачусь.

– Нет, серьезно, что на тебя нашло? – спрашивает миссис Теннисон, прищурившись, и заглядывает мне прямо в глаза.

Потом она разворачивается, чтобы вернуться к группе, и жестом велит мне следовать за ней. Судя по всему, она не ждет от меня конкретного ответа. И хорошо. Потому что ответить мне нечего. Что на меня нашло? Неужели учитель только что всерьез назвал меня импульсивной? И неуважительной? Джейсон обвиняет в поверхностности, миссис Теннисон говорит, что я веду себя беспечно… Что дальше?

Я тащусь вслед за миссис Теннисон к остальному классу. Рукавом вытираю слезы и краем глаза замечаю в глубине зала Сару Финдер. Я ожидаю увидеть ухмылку на ее лице, но вместо этого вижу… сочувствие. Она действительно выглядит так, будто сожалеет о моих неприятностях. Но мне от этого становится только хуже. Может, я действительно не вижу дальше своего носа? Да и плевать. Мне просто надело, что все вокруг игнорируют меня, жалеют или обвиняют. Все!

Глава 14 Любовь, может, и слепа, но я – нет

«Ссора двух голубков? Расскажи! С. Ф.».

Я НАЧИНАЮ БЫСТРО ПЕЧАТАТЬ, собираясь ответить на сообщение Сары, но потом бросаю эту идею. И всю оставшуюся экскурсию хожу как зомби, глядя в одну точку, пытаясь подавить эмоции. Я не стану плакать. Я не стану плакать. Я не стану плакать.

После тура весь класс направляется в паб с причудливым названием «Последний бегающий лакей». В моем путеводителе он значится как одно из лучших мест, чтобы «отведать истинно британскую кухню», но, к сожалению, о его названии в книге не сказано ни слова. Паб, если ей верить, находится в районе Мейфэйр. Мне, как всегда, хочется пролистнуть пару страниц вперед и почитать про сам район, но голова раскалывается, и я не в состоянии сконцентрироваться. Как только мы оказываемся внутри, все рассаживаются по столикам и по отдельным кабинкам, где стоят черные виниловые диваны. Одноклассники заказывают пастуший пирог и фиш-н-чипс. Чудесные запахи еды витают в воздухе. Райан пытается заказать пинту пива, но делает вид, что это шутка, когда миссис Теннисон бросает на него сердитый взгляд. Это идеальное место для того, чтобы продолжить поиски лучшей фиш-н-чипс. В меню сказано, что это блюдо здесь подается с «настоящим гороховым пюре», но я не голодна. Я все вспоминаю, как миссис Теннисон ругалась и грозила мне пальцем.

Поэтому вместо того, чтобы сделать заказ, я нахожу маленький столик в углу и открываю свой блокнот. Надеюсь, у меня получится сфокусироваться на заметках и набросать черновик эссе. Но вместо своих обычных аккуратных, четких заметок с удобными примечаниями и сокращениями я вижу хаос. На мою систему и намека нет. Сегодня я все делаю не так. Я не стану плакать. Я не стану плакать. Я не стану плакать.

На блокнот падает тень. Я поднимаю глаза и вижу Джейсона. В руках у него две белые фарфоровые тарелки с фиш-н-чипс, по бокам на каждой идеально круглые порции соуса тартар и горохового пюре. Под мышками у Джейсона две бутылки воды.

– Нельзя же уехать из Англии, не попробовав фиш-н-чипс, – говорит он. Я молчу, и тогда Джейсон продолжает более мягким тоном: – Да ладно, Джулия. Я же знаю, что ешь ты как спортсмен.