Создана для любви - [46]

Адам беспомощно пожал плечами. Он пытался поговорить с Алексой, но та не желала слушать. Она винила его в смерти ребенка, и пока никакими словами и поступками не удавалось ее утешить.

– Я пробовал, Господь свидетель, я пробовал до нее достучаться, – ответил он доктору Лэмберту.

– Возможно, есть кто-то, кто мог бы с ней поговорить? – предложил врач. – Если да, то я настоятельно рекомендую вам устроить такую встречу.

После этого разговора Адам долго ходил задумчивый, желая любой ценой вырвать Алексу из тисков уныния. Он еще не знал, где и как, но твердо намеревался найти нечто особенное, что вернет Алексу к жизни. Отчаянные ситуации требуют отчаянных мер, и, учитывая, на что решился Адам, в его жизни наступил как раз такой момент.

Алекса апатично, сложив руки на коленях, сидела на кушетке, которую Адам предусмотрительно пододвинул к окну. Она знала, что должна быть на улице и заниматься упражнениями на зимнем солнце, но ей недоставало ни сил, ни желания. Застывшая в своем персональном аду, все глубже и глубже пряталась в раковину.

Хэтти заботливо одевала ее в мягкие просторные платья и расчесывала волосы, пока они не начинали блестеть как стекло, но Алексе не было дела до того, какой она предстает перед окружающими. Она понимала: врач и Адам беспокоятся о ней, но довольствовалась тем, что целыми днями сидела, позволяя жизни проходить стороной. Как объяснить им – она пока не собирается умирать? Когда пыталась говорить с ними, они не верили, особенно учитывая то, как упорно она отказывалась от пищи, которую ей навязывали. Неужели они не понимают: ее дремлющему телу достаточно сущих крох? Что ей действительно было нужно, так это время. Время примириться с горем и разобраться с чувствами к Адаму.

Случались моменты, и Алексе становилось жаль мужа. Его собственное горе казалось искренним, но когда он пытался заговорить о Гвен, Алекса отказывалась его слушать. Нет, она была еще не готова. Пока что пребывала в спячке, словно животное, способное на долгие недели останавливать свою жизнедеятельность. Она существовала в глубокой темной бездне.

По обыкновению, заведенному с тех пор, как Алекса заболела, Адам пожелал ей спокойной ночи и ушел в комнату, на время выбранную им для себя. Разочарование омрачило его черты, ибо ответ Алексы был таким вялым, будто она вообще не считала нужным тратить на него силы. Когда Хэтти пришла готовить ее ко сну, она позволила поухаживать за собой, как за ребенком, и уложить себя в постель. Верная служанка, перемешав угли в камине, ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Алекса так погрязла в унынии, что не понимала, насколько близок для нее полный отход от жизни.

Сон. Целительный, словно сама смерть, но не такой стойкий, ускользающий. Как бы Алекса ни звала его, он не приходил. Мысли. Сокрушительные, слишком сложные, изматывающие. От них не скрыться. И вдруг шум, легкий, словно дыхание. Но Алекса услышала его, ибо все фибры ее существа были настроены на хриплый шепот, иногда во сне преследовавший женщину.

– Алекса, любимая.

Адам? Нет, не Адам. Лис! Но как?.. Приподнявшись на локте, Алекса вгляделась во мрак, представляя лицо, скрытое в тени.

– Кто здесь? Адам? Это вы?

– Нет, Алекса, не Адам.

Этот бархатный шепот нельзя было спутать ни с чем.

– Лис! Откуда вы взялись? Вам нельзя здесь находиться, это слишком опасно! Англичане только и ждут, чтобы накинуть петлю на вашу шею.

– Вас бы это огорчило, сударыня? – спросил он, выступая из темного угла комнаты в трепещущий свет камина. У Алексы болезненно перехватило дыхание при виде милого сердцу сильного, мускулистого тела, движущегося с грацией дикого кота. Лис выглядел стройным, подтянутым и дерзким, и Алексе очень захотелось увидеть его лицо.

– Вы же знаете, что да, Лис, – последовал тихий ответ Алексы. – Но зачем вы пришли? Вам известно, что Адам роялист. Если он обнаружит вас у себя в доме, то немедленно сдаст властям. Ах, Лис, прошу, оставьте меня, пока вас не поймали!

– Я рискну, сударыня, – прохрипел тот. – Я пришел, потому что услышал – вы заболели. Мне нужно было собственными глазами увидеть, что вы идете на поправку. Говорят… жизнь вам стала не мила.

Лицо Алексы приняло изумленное выражение.

– Где… где вы такое слышали?

– У меня свои источники, – таинственно ответил он. – Это правда? Вы не хотите выздоравливать?

Алекса опустила темные ресницы, чтобы скрыть, насколько близко Лис подошел к истине.

– Я потеряла ребенка, Лис, – проговорила она так, словно это все объясняло.

– Знаю, – посочувствовал он. – Но вы молоды, Алекса, будут другие дети.

– Этот ребенок мог быть от вас.

Лис немного помолчал.

– Да, – с тихой грустью признал он.

– Порой мне хотелось, чтобы именно так и было.

– Вы настолько несчастливы в браке с Адамом? Он обижает вас? Пренебрегает вами?

– Н‑нет, ничего такого. Но он не любит меня. Ему нужна леди Гвен. А что остается мне? Зачем мне жить?

– Живите для меня, сударыня, – хрипло попросил Лис, опускаясь рядом с Алексой на кровать. Заключив ее в объятия, он заметил, какими хрупкими кажутся ее кости под его огромными ладонями.

– К чему? Я замужем за другим мужчиной.