Союз Верных — Остгренц - [17]

В тот момент я не знал, что произошло с моим приятелем, и пребывал в полной уверенности, будто и он свалился вниз. Причина, по которой Клаус не отзывался, могла быть только в том, что ему досталось гораздо сильнее, чем мне. Мрачное местечко, в которое "посчастливилось" попасть, скудно освещалось выпавшим из костра поленом, и пока я приходил в себя, оно успело догореть. Отсутствие освещения всегда производило на меня тягостное впечатление. После такого падения даже шевелиться не было никакого желания, но мысль о том, что здесь темно как в могиле, придала сил, заставив начать обследование пещеры. Сам не знаю, что я тогда искал, наверное, просто хотел выбраться из ограниченного замкнутого пространства, ведь, трещина уже заполнилась обломками камня, и обратный путь был отрезан. Наиболее доступным способом передвижения было ползание на четвереньках, а единственным ориентиром служила куча щебёнки. Оттуда я и начал изучать место, едва не ставшее для меня последним пристанищем.

Размышляя о том случае, я позже проанализировал своё поведение и пришёл к выводу, что больше всего в тот момент боялся обнаружить на полу пещеры бездыханное тело Клауса. Наверное, поэтому из моей груди вырвался такой пронзительный вопль, когда под руку попалась неровность с характерными очертаниями человеческой руки. Ещё страшнее стало, когда выяснилось, что плоти на руке нет, а кости рассыпаются в прах даже от несильного давления на них. Понадобилось некоторое время для понимания, что так быстро истлеть Клаус не мог, а значит, помимо меня в пещере находился скелет человека, умершего очень много лет назад.

Немного осмелев, я стал осторожно ощупывать находку, и пальцы нащупали тяжёлый широкий браслет на руке скелета. Мертвец был одет в странную, нисколько не пострадавшую от времени одежду, представлявшую собой сшитые вместе куртку и брюки. Я собирался обследовать содержимое карманов, как вдруг почувствовал сотрясение каменного пола под ногами. Судя по всему, голем смог выбраться из-под заваливших его камней и теперь прокладывал себе путь наверх. Трещина на потолке заново разошлась, и если бы я оставался на прежнем месте, то был бы неминуемо засыпан камнями. Бросив взгляд наверх, увидел склонившегося над провалом целого и невредимого Клауса с горящей головнёй в руках.

— Берко!, — жалобно прокричал мой приятель, и по интонациям стало ясно, что повторяет он это не в первый раз.

— Здесь!, — откликнулся я, понимая, что заметить человека на такой глубине не так-то просто.

— Живой!, — завопил Клаус и на радостях уронил пылающую деревяшку прямо мне на спину. — Оставайся на месте! Сейчас я спущу верёвку!

Кисти рук не пострадали, поэтому Клаус вытянул меня наверх без особого труда. При подъёме несчастное тело моталось из стороны в сторону и пару раз шмякнулось сломанными рёбрами об камень так, что потемнело в глазах от боли, но верёвку из рук я не выпустил.

— Уходим, Берко! А то он выберется оттуда и нам несдобровать!

С моей стороны возражений не последовало, но идти я не мог, и Клаусу пришлось тащить меня на себе до самого дома. Он был крепким парнем и мог двигаться без остановки, но мне самому приходилось просить его об остановках, чтобы хоть немного отдышаться. От боли в сломанных рёбрах я невольно задерживал дыхание, и это продолжалось до тех пор, пока нехватка воздуха не заставляла сделать глубокий вдох. Последнюю передышку Клаус сделал, не доходя полсотни ярдов до обитаемых пещер.

— Спасибо за всё, Берко, — сказал он, укладывая мне под голову свой мешок. — Даже не представляю, чем ты приложил Стража… Спрашивать не стану, чувствую, что лучше мне этого не знать. Спасибо, друг.

Я попытался устроиться поудобнее, но содержимое мешка было твёрдым, словно камень.

— Что ты туда запихал, Клаус? Тебе здешних камней мало?

Мой приятель ухмыльнулся и, распустив горловину мешка, достал оттуда странной формы камень размером с большую сырную голову.

— Узнаёшь?

— Что-то напоминает, но точно не сердце.

— Какое там сердце! Хорошо, хоть сами ноги унесли. Когда ты кинул в Стража ту штуковину, он почти поймал её у самого пола. Потом загрохотало так, что провалился пол, а у Стража отвалилась кисть руки. Она ему уже ни к чему, а мне не хотелось возвращаться домой без добычи.

— Не очень это похоже на руку. — Засомневался я.

— Скорее, на латную рукавицу, — уточнил Клаус, — у голема нет таких пальцев, как у человека.

— И что ты собрался с ней делать?

— Покажу нашим парням, пока она не рассыпалась. А то кое-кто не верил, что я отважусь выйти против Стража. Ну и про тебя, Берко, тоже расскажу. Это будет честно.

Мне и так нужно было как-то объяснять родителям, откуда взялись многочисленные травмы. Я представил, как ужаснётся мама, когда до неё дойдут слухи о моих приключениях и произнёс:

— Будет лучше, если ты скажешь, что был один, а меня вытащил из глубокой расселины, когда возвращался домой. Не хочу волновать родителей.

— Как знаешь, Берко. — Клаус подумал немного и спросил: — А если спросят, как я справился с големом?

— Скажешь… Скажешь, что на Стража рухнул потолок, а ты потом врезал кувалдой ему по руке и отломил её.