Союз нерушимый - [18]

Я снимаю все — для истории. Свидетельствую, что тогда события не встретили ни малейшего осуждения британской стороны — считавшей что русские, подавляя бунт, были полностью в своем праве. Версия о "зверях из НКВД", по кровожадности устроивших расправу над беззащитными пленными прямо на месте, не дожидаясь прибытия в ужасный "гулаг", появилась много позже, причем поначалу даже не в британских, а в датских газетах.

Выясняется, что часть украинцев захватила эсминец Z-39, охраняемый лишь десятком немцев на борту и парой британских солдат у трапа. А часть забаррикадировалась в складах — причем некоторые, как и на эсминце, вооружены тем, что отняли у конвоя. И наконец, самым резвым удалось рассеяться по Копенгагену, к ужасу жителей и головной боли британских оккупационных властей.

И снова контр-адмирал Большаков Андрей Витальевич. Копенгаген, 19 мая 1944.

Рябцева убили. Капитан-лейтенант, в Ленинграде Блокаду пережил, затем Таллин, десант на Саарема, Борнхольм — и вот, так глупо, уже после победы! Ну, суки английские, припомню я вам и это, после! Что мне с ваших извинений? У него мать и сестра где-то на Урале, в эвакуации — вы им тоже ваше "сорри" скажете? Но сейчас, британская сволочь, придется делать вид, что ваши извинения приняты. А счет вам предъявлю потом!

Пользуясь случаем, погрузил на "Арктурус" кроме своих "законных" немцев еще штук двести оказавшихся на причале немецких морячков. И плевать на мнение британцев — это с их традициями вербовки на флот? Если выкатят предъяву, отвечу — вы мне сколько-то голов, в договоре прописанных, обещали? Так поймайте и верните сбежавших — тогда этих отпущу. Но никаких возражений не последовало.

Галицаев, не успевших удрать, насчитали едва три сотни. Еще около ста дохлых валяются. А остальные где? Целая орава на эсминец набилась, ну и куда же вы собрались плыть, идиоты? Топлива нет, обученной команды тоже — даже если вы тех фрицев, что на борту были, не поубивали, и всех поставите к механизмам, десятка самых крутых спецов не хватит, чтобы куда-то корабль довести. И англичане зрителями не останутся. Эсминец конечно побьют, когда штурмовать будут — ну так мне-то что, собственность не моя, не советская! Так же как и сараи, где еще какое-то количество бандер засело, не успели в город, когда британцы появились. Все же порт — по-нашему, как промзона, и железная дорога отгораживает. А англичане, надо отдать им должное, явились довольно быстро.

В Копенгагене у них были — 1й батальон Йоркширских йоменов (чуть не сказал "терьеров"), 3й отдельный батальон гвардейских гренадер (та же мотопехота, но в отличие от названных ранее, на БТР, а не на грузовиках), и главная ударная сила, 1й Глостерский королевский гусарский полк (не то что вы подумали — не всадники на коняшках, а восемь десятков танков "кромвель", так себе машина, примерно равен Т-34-76). Все перечисленное и прибыло — грузовики и бронетранспортеры с солдатами, и рота танков — британцы к настоящему бою готовились, развернувшись в боевой порядок. К захваченному бандеровцами эсминцу подступили, орут что-то, сейчас штурмовать будут?

Не стали. Приехал сам глава военной администрации Британского Королевского флота в Дании, адмирал и лорд, Джон Годфри. Явился лично, чтобы оценить ситуацию и принять решение. Не тыловой — боевой адмирал, в послужном списке командование "Кентом" и "Рипалзом", совсем недавно с Индийского океана вернулся. Где был уже не на мостике, а по разведывательной части — и сейчас наверняка в 39ю комнату Адмиралтейства (прим — штаб британской военно-морской разведки — В.С.) вхож. Я ему уже имел честь быть представленным, еще в Штутгарде, сэр Годфри там в составе английской делегации был.

Сначала, он, как положено, выразил мне соболезнование по поводу гибели моего адъютанта. Затем приказал привести к нему нескольких пойманных УПАшников. По английски никто из них не говорил, но по-немецки понимали, переводчик нашелся.

— Идите и скажите своим. Я, лорд Годфри, адмирал Британского Флота, даю слово чести, что всем сдавшимся будет английский плен. С признанием статуса полноправных военнопленных, охраняемого Гаагской конвенцией. В противном же случае, завтра здесь будет русская морская пехота, которая поступит с вами так, как сочтет нужным. Мое милосердное предложение остается в силе в течение двух часов, затем мои солдаты лишь блокируют территорию и ждут русских.

Кто-то из пленных пытался возразить. Годфри оборвал:

— Вы смеете не верить слову британского лорда и адмирала?

Когда время истекло, на пустыре перед складами стояла толпа — окруженная английскими солдатами, под стволами танковых пушек. Британцы выхватывали партии в пятьдесят, сто голов, и под сильным конвоем уводили "туда, где уже подан транспорт". Лишь оказавшись в итоге перед трапом "Арктуруса", галицаи поднимали вой, прекращаемый с предельной жесткостью, ударами прикладов и клыками овчарок. И уже наш конвой загонял визжащую сволочь в трюм, и кричал англичанам — давайте следующих!

Ведь как сказал мне сэр Годфри, слово джентльмена обязательно к исполнению лишь перед равным, но не перед низшим — в последнем случае, его нарушение никоим образом не порочит честь!