Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [76]

• 8-я пехотная дивизия — 5657 штыков;

• 1-я Терская пластунская бригада — 819 штыков;

• батальон и батарея 2-й Терской пластунской бригады;

• 1-я Кубанская пластунская бригада — 1607 штыков;

• 3-я Терская казачья дивизия — 1145 сабель;

• 4-я Терская казачья дивизия — 1057 сабель;

• часть Кабардинской конной дивизии — 447 сабель;

• Осетинская конная дивизия — 692 сабель;

• часть Чеченской конной дивизии — 378 сабель;

• часть Дагестанской конной бригады — 230 штыков;

• 5-й Кабардинский конный полк (в войсках Северного Кавказа);

• 6-й Кабардинский конный полк (в войсках Северного Кавказа);

• части, не входившие в состав дивизий и бригад, — 1296 сабель;

• Закаспийский отряд — 2051 штык.

Итого по всему региону — 11 167 штыков, 5513 сабель, 131 пулемет, 58 легких орудий, 7 горных и 5 гаубиц, 4 роты, 328 саперов, 2 самолета и 8 бронепоездов[708].

Северокавказские части были и в составе Кавказской армии барона Врангеля.

Сводно-Горская конная дивизия — полковник Гревс (временно исполняющий должность полковник Котиев).

Ингушская конная бригада: 1-й Ингушский конный полк — 80 сабель; 2-й Ингушский конный полк — 61 сабля, 3 пулемета; Карачаевский конный полк; Дагестанская конная бригада: 1-й Дагестанский конный полк — 249 сабель, 4 пулемета; 2-й Дагестанский конный полк — 53 сабли; 1-й Дагестанский стрелковый батальон имама Шамиля — 230 штук, 4 пулемета. Итого: 443 сабель плюс 230 штыков и 7 пулеметов.

При дивизии: Кабардинская конная дивизия — генерал-майор Бекович-Черкасский: 1-й Кабардинский конный полк — 140 сабель; 2-й Кабардинский конный полк — 35 сабель; 3-й Кабардинский конный полк — 62 сабли, 3 пулемета; 4-й Кабардинский конный полк — 40 сабель. Итого: 277 сабель, 3 пулемета, 3 легких орудия, 1 гаубица[709].

Это самые последние цифры, характеризующие присутствие горцев в рядах Добровольческой армии. Позже, до весны 1920 года, они шли только на убыль.

В этих не совсем и не всегда добровольных формированиях из числа горцев была также необходимость и для действий против самих горцев. Тем самым командование Добровольческой армией пыталось сберечь своих людей. К тому же здесь это был и пропагандистский момент — свидетельство того, что у армии есть поддержка у определенной части горцев. Официальный представитель ингушского народа, член Союзного совета Горской республики Абубакар Плиев 28 июня 1919 года направил председателю парламента АДР письмо с указанием данного факта. Такого же рода пример можно привести и по Чечне, где Добровольческая армия в марте 1919 года использовала сотню из числа дагестанцев против жителей селения Гойты[710]. По словам Плиева, в рядах Добровольческой армии, вторгшейся на территорию Чечни и Ингушетии, были части, сформированные из числа кабардинцев и осетин.

Горское правительство в условиях оккупации Добровольческой армией Северного Кавказа и Дагестана

Действия армии генерала А. Деникина поставили Горское правительство в тупик. Оно было фактически дезорганизовано и не предпринимало действий, пока армия не вошла в Чечню. То есть позволило без организованного сопротивления пройти треть всей территории (Осетию, Кабарду и Ингушетию). Уже в Чечне, когда на помощь чеченцам начали собирать отряд шейха Узун-хаджи[711], Горское правительство наконец вспомнило, что надо что-то делать, тем более что есть поддержка среди местного населения. Проблема для Горского правительства возникла и среди офицерского состава в военных подразделениях, подчиняющихся им.

Например, одна из немногих боеспособных частей, Иррегулярный дагестанский полк, снялся с позиций перед важным боем у селения Алхан-Юрт. Со слов губернатора Чечни полковника М. Джафарова: «Прибывшая с этой бумагой чеченская делегация была у меня и заявила следующее: Добровольческая армия занимает фронт в 70 верст. Находившийся там Дагестанский полк, чувствуя возможность боя, бросил Чечню на произвол судьбы и вернулся в Шуру, заявив, что чеченцы якобы их не приняли, что сущая неправда»[712]. И в самом деле, мог быть факт симпатий офицеров дагестанского полка к Добровольческой армии. Не столько армии Деникина, сколько своеобразная к прежним временам, когда они воевали вместе бок о бок против общего врага, ностальгия. Примерно такого же рода настроения были замечены и среди той категории населения, которую стоит отнести к состоятельной, для которых армия А. Деникина не была исчадием зла. Они считали, что смогут найти общий язык с теми, с кем имели его до революционных потрясений. Состоятельная часть населения больше боялась угрозы со стороны большевиков, идеология которых была им чужда во всех ее вариациях[713].

Жестокость Добровольческой армии по отношению к местному населению была настолько сильна, что в политику вмешались практически все слои населения. После уничтожения чеченского аула Алхан-Юрт в марте 1919 го да чеченские старшины обратились напрямую, минуя правительство Горской республики, к правительству Азербайджана с просьбой о немедленной помощи — спасти от физического уничтожения чеченцев казачьими войсками. Поэтому неудивительно, что именно в этот момент встал вопрос о возможном присоединении Дагестана к Азербайджану для спасения от армии Деникина