Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [75]
В разное время численность горских представителей под знаменем Добровольческой армии менялась кардинально. По мере неудач в боях против большевиков горцы уходили из армии и возвращались к себе на родину. Например, к началу января 1920 года из числа горцев в Вооруженных силах Юга России насчитывалось всего 490 штыков и 552 сабли. В то время как численность только терских казаков была в 4 раза больше: 1185 штыков и 1930 сабель[702].
Потере любого рода симпатий к Добровольческой армии способствовали жестокие методы по разоружению целых аулов, заподозренных в сокрытии большевиков. В своем обращении к чеченцам командующий Южным районом Северного Кавказа (грозненской группы) генерал Драценко на примере убийства 15 солдат-деникинцев сообщает, что уничтожил села, расположенные поблизости от места преступления: Гудермес, Исти-су, Энгель-Юрт и Хамау-Юрт сожжены, а защитники сел перебиты. Более того, командование Добровольческой армии возложило обязанность обеспечения семей убитых на ближайшие к месту убийства чеченские аулы[703]. В своем обращении к чеченцам правитель Чечни генерал Э. Алиев от имени генерала Д. Драценко проинформировал, что он намерен делать со всеми, кто не выполнит его требования, и что жители аулов должны иметь в виду:
«1. Если аул выдаст русских красноармейцев-большевиков, дезертиров, грузин, азербайджанцев, турок и других участников из отрядов Узун-хаджи, Гикало, Эльдарханова и прочих главарей и не сделает ни одного выстрела по войскам Добровольческой армии, такой аул не будет уничтожен.
2. По требованию отрядов генерала Драценко аулы должны давать проводников и охранять отряды Добровольческой армии от стрельбы злоумышленников с тыла; если раздастся хоть один выстрел из ближайшего аула, то этот аул будет немедленно разрушен.
3. Аулы, которые не могут выполнять вышеозначенных условий, должны теперь же озаботиться выводом в безопасные места всех женщин и детей, так как никакой пощады никому сделано не будет»[704].
Более того, Добровольческая армия вводит против населения Северного Кавказа экономические санкции в виде прекращения торговли гор с равниной. В своем очередном обращении к чеченцам генерал Драценко угрожал: «Аулам плоскостной Чечни немедленно приступить к засеву полей, а аулам нагорной Чечни помнить, что если они не прогонят банды большевиков и Узун-Хаджи, то Добровольческая армия не пропустит в горы ни одного фунта хлеба… За каждого укрытого большевика, грузина или другого подстрекателя, ведущего Чечню к разрушению, виновный аул уплачивает пеню в 10 тыс. руб., а укрывший — на месяц в тюрьму»[705].
Неудивительно, что против Добровольческой армии выступили все силы: Горская республика, большевики и шариатская партия. Даже немногие национальные представители в лице правителей, назначенных деникинцами, отошли в сторону, так как не хотели быть причастными к тем преступлениям, что творили белые в Чечне, Ингушетии и Дагестане. Например, правитель Чечни генерал от артиллерии Э. Алиев ушел в отставку со своего поста еще задолго до решения судьбы Белой армии на Северном Кавказе. На его место был назначен генерал-майор Е. А. Пашковский, до этого бывший начальником грозненского отряда[706].
Те немногие горцы, которые были призваны в ряды Белой армии, со временем массово покидали ее. Пытаясь препятствовать полному распаду армии, командование было вынуждено перебросить части Туземной дивизии вглубь России. Тезис отдельных исследователей, что горцы были привязаны к своему краю и чем дальше их уводили от Кавказа, тем меньше проявлялась их доблесть в военных операциях, не может считаться обоснованным. На самом деле горцы, участвуя в военных операциях Российской империи в Маньчжурии, или в Карпатах, или против турок в Болгарии, доказали обратное. Другое дело, что в 1919 году они были меньше всего мотивированы для участия в Гражданской войне. Они не понимали сути войны между представителями одного и того же народа за власть. Со временем их симпатии оказались больше на стороне тех, кто предлагал им воевать по убеждению, по праву выбора, где действовали комитеты и советы, которые, в отличие от Добровольческой армии, создавали иллюзию коллективного командования и защиты от начальства.
И чем больше охватывали их эти настроения, тем меньше их влекло на фронт под знаменем Белого движения.
О моральном состоянии призванных нетрудно догадаться: те, кто дезертировал и сбежал с фронта, содержались в Кизлярской тюрьме — среди 88 человек было 18 детей в возрасте от 12 лет[707].
На 18 октября 1919 года под командованием генерала от кавалерии Эрдели состояли следующие северокавказские части:
