Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [13]

В телеграмме на имя членов Временного правительства М. В. Родзянко, Г. Е. Львова и Н. С. Чхеидзе говорилось, что съезд представителей всех горских народов выражает свою поддержку новым властям в России и ждет от них построения демократического государства и заключения федеративного договора[138].

Съезд постановил избрать ЦК Союза объединенных горцев, который должен был стать постоянным органом претворения в жизнь идей и решений съезда. Председателем и тем самым первым его руководителем был назначен А.-М. Чермоев.

В резолюции съезда первым пунктом стоял вопрос о войне с Германией, указывалось на необходимость ее быстрейшего прекращения. Вторым пунктом утверждалась поддержка усилий Временного правительства. В пункте 6 предлагалось разрешить горцам носить оружие на основе их традиций и обычаев. Также в резолюции подчеркивалась необходимость организации в крае народной милиции[139].

В политической части резолюции съезда говорилось, что он признает Союз объединенных горцев частью «Великого Российского государства». Однако новая российская государственность должна быть федеративной по своему политическому устройству[140].

Стоит также отметить, что это было совместное заседание Первого Горского съезда и Второго войскового круга терского казачества. По инициативе Терского казачества предлагалось обсудить территориальное объединение горцев и казаков в рамках единого Союза горцев и казаков. На совместном заседании Горский союз и терское казачество продекларировали решение изменить устройство Терской области и образовать единое территориальное объединение горцев и казаков[141]. Это способствовало бы снятию напряженности в отношениях горцев и казаков в пределах одного территориального образования. Горцы стремились вернуть себе обратно земли, отторгнутые у них в период российской колонизации Кавказа во второй половине XVIII — первой половине XIX века. Казаки же предполагали в рамках этого единого устройства остаться на тех же землях, на которых они были расселены в годы царской России. Однако события после съезда показали, что совместное проживание казаков и горцев будет проходить испытание временем. Практически с момента распада империи между казаками и горцами не прекращались столкновения из-за земельного вопроса.

Важным событием съезда 7 мая 1917 года стало принятие Конституции Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана[142]. Этот документ разъяснял принципиальные позиции, на которых Союз горцев предполагал создание государства на Северном Кавказе.

Съезд стал показательным. Горцы продемонстрировали, что смогли быстро и вовремя сорганизоваться и предложить свои варианты устройства государства, образования, духовной жизни и аграрного сектора. Национальная элита северокавказских народов доказала свою политическую зрелость и умение решать задачи, возникающие на фоне наступающего всеобщего безвластия. Признаки беззакония начали проявляться и на Северном Кавказе. Чаще всего это было связано с действиями солдат, которые нападали на горцев под разными предлогами. Было решено направить на железнодорожные вокзалы, в города и станицы депутатов Совета рабочих и крестьян с целью изучения ситуации и обсуждения проблемы стычек горцев и солдат путем переговоров.

Пытаясь защитить языки народов Северного Кавказа от русификации, съезд рекомендовал всюду активнее использовать местные языки. Для этого планировалось провести реформу образования. Горцы уже тогда осознавали, что русский язык и так широко используется среди горцев и это может негативно влиять на сохранение местных языков. На основе доклада Саида Гаибова был рекомендован к рассмотрению проект, предусматривавший максимальное употребление родных языков народов Северного Кавказа. Предполагалось, что в начальных классах, где дети должны были учиться четыре года, образование должно вестись исключительно на родном языке. И только с третьего года предлагалось вводить арабский и русский языки. В высшей начальной школе, которая также была рассчитана на четыре года, образование велось опять же только на родном языке, но с первого же года вводился и тюркский язык. Для всех горцев Кавказа за основу должен был быть принят арабский алфавит с прибавлением лишь тех букв, которых нет в арабском алфавите, с непременным условием, чтобы одинаковые звуки в языках горцев обозначались одинаковыми начертаниями[143]. Таким образом, русский язык отодвигался на второй-третий план, и делалось это осознанно, чтобы ослабить влияние России на народы Северного Кавказа.

Съезд по праву можно назвать историческим не только потому, что он был первым, но и учитывая полноту его политического содержания.

Итоги съезда свидетельствуют, что ни один деятель мусульманского духовенства не был избран ни членом, ни кандидатом в члены ЦК Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. И это несмотря на то, что на съезде присутствовали известнейшие шейхи того времени из числа чеченцев и дагестанцев. Более того, Духовный совет мусульман Северного Кавказа, возглавляемый Наджмутдином Гоцинским, не был частью ЦК Союза объединенных горцев, это была исключительно самостоятельная организация, которая тем самым должна была зафиксировать светский подход к решению вопроса о Республике горцев. То есть фактически провозглашался принцип отделений религии от власти. Власть показывала свое желание быть свободной от давления со стороны мусульманского духовенства. Создание отдельного Духовного совета позволяло правительству оградить себя от вмешательства в его дела со стороны шейхов. При этом, разумеется, даже горская национальная элита не посмела бы отказаться от принципов шариата как судебного права, так как осознавала, что это важная особенность общественного развития горцев региона. Но наличие десятков духовных лиц из числа шейхов, имамов и кадиев не является показателем его религиозности. Делегаты выбирались по принципу доверия населения, и их выбор духовного лица, живущего среди них и вникавшего в их вопросы, был очевиден: эта фигура, по сути, заменяла все остальные институты. Однако Первый съезд точно не был мусульманским, в отличие от Андийского (внеочередного) съезда.