Совсем недавно… - [13]

2

Примерно за неделю до того как генерал передал Курбатову новое задание, на «Электрик» приехал Позднышев — видный инженер-энергетик. Здесь налаживали производство выключателей для высоковольтной сети, сконструированных им, и работники завода нуждались в его помощи.

Позднышев снял номер в гостинице, но, казалось, жил на заводе. Там ему отвели кабинет— маленькую комнатку, единственным своим окном выходившую на крыши сборочных цехов, а дверью — в коридор. В кабинете он бывал редко и всегда с новыми друзьями — инженерами, большей частью молодыми.

Молодежь к нему льнула. Позднышев обладал неистощимым запасом добродушия и веселья и был очень талантлив, а молодежь всегда тянется ко всему талантливому.

Тем временем на ГЭС шло расследование аварии генератора. Позднышев не состоял в комиссии, но не мог не заинтересоваться делом, тем более что обследовавшие так и не могли сказать последнего слова: генератор разбит, а в документации никакой ошибки нет. Сошлись только на одном: инженер Воронова вела монтаж генератора правильно. Катя вздохнула с облегчением, но на душе у нее — и не только у нее — остался неприятный осадок. Кто же всё-таки виноват в аварии?

Козюкин — тот лишь снисходительно улыбался:

— Заседали, заседали… Чаи гоняли, бумагу портили и нервы себе и другим, а результатов нет?

Встретив Воронову, Козюкин еще издали протянул ей обе руки:

— Здравствуйте, племя младое, — раздавался сверху его баритон: он был выше Кати чуть не на две головы. — Вас-то, во всяком случае, можно поздравить, и… простите мне, Христа ради, мои мыслишки, что это вы напартачили. Каюсь, каюсь, Екатерина Павловна.

Катя освободила свою руку из его двух: рукопожатие оказалось чересчур долгим.

— Вы так убедительно говорили тогда, на летучке, — ответила она, — что я даже сама готова была поверить…

— И плакали, Екатерина Павловна, знаю… Ну, виноват, виноват, еще раз простите… Вы куда? К себе? — Он собирался взять ее под руку.

— Нет, в цех.

— A-а, ну, нам не по пути. Кланяюсь, Екатерина Павловна.

По дороге в цех Катя снова заглянула к Позднышеву: взять сделанные в синьке чертежи. Позднышев обрадовался ее приходу:

— Ну что, Катюша, у вас сегодня гора с плеч свалилась?

— Всё равно с завода пятно не смыто. Всё равно, быть может, кто-то из нас виноват.

Дверь тихонько отворилась. Вошел главный бухгалтер Войшвилов, седеющий, чуть сутулый старик. Он спросил насчет какой-то накладной, потом, взглянув на оживленное лицо Кати, с улыбкой спросил:

— Радуетесь?

Катя смутилась. Позднышев сунул трубку в карман и вышел в коридор, сказав Кате:

— Я в цех, скоро вернусь.

Бухгалтера он пропустил вперед. В коридоре старик обернулся к Позднышеву:

— Что, довольна дивчина?

— А как же ей не быть довольной?

Бухгалтер потер переносицу:

— Да, комиссии проверяли тщательно. Ошибки быть не может.

Позднышев замедлил шаг, громко хрустнул пальцами:

— Я, по правде, недоволен расследованием. Слишком поверхностно всё-таки.

Старик тревожно заглянул Позднышеву в лицо. Инженер продолжал:

— Конечно, поверхностно. Как-никак, этот генератор — вещь новая, сложная. Тем более, скоро на крупнейшие стройки будем работать. Вдруг чего-нибудь недоучли, не научились. Расчеты надо посмотреть. Хоть Козюкин и большой авторитет, но…

При упоминании имени Козюкина лицо бухгалтера внезапно побелело. Но Позднышев не искал глазами собеседника. Он смотрел на свои похрустывающие пальцы, погруженный в размышления.

— Вы не видели Козюкина? Где он? Хочу сам разобраться, что к чему… Да я, собственно-то говоря, уже начал.

Бухгалтер вдруг заспешил:

— Мне — в отдел. До свидания, Никита Кузьмич.

Семенящими, частыми шажками он пошел по коридору, поглаживая на ходу седой «ежик».

В цехе Позднышев был недолго, около часа, и когда вернулся, Катя сказала ему, что его спрашивали по телефону. Кто? Она не знает. Позднышев пожал плечами и сел за чертежный стол.

— Глядите, Катюша, товарищи, подите сюда! Прессы мы будем устанавливать так, чтобы…

Его оборвал телефонный звонок. Еще продолжая объяснять, как будут установлены прессы, Позднышев снял трубку и кивнул инженерам, — обождите.

— Да? Да, я… Кто? Василий? Не может быть!

Он ругнулся, что плохо слышно: «Что это у тебя телефон позапрошлого века?» — спрашивал, как Василий очутился в городе и когда они встретятся.

— Сегодня?.. Хорошо. Где?.. — Тот что-то говорил, и Позднышев кивал — Да, знаю, знаю… Через час?.. Ладно, отдохну сегодня. — Он положил трубку и, улыбаясь, обернулся к инженерам:

— Друг звонил, — тоже электрик, уралец, замечательный человек. Ну, я поехал веселиться. Чтоб вы сегодня на заводе не торчали! Суббота, надо отдыхать и веселиться.

Но Катя ушла поздно. Она поднялась в конструкторское бюро, прошла к «рабочему месту», как любила она называть свой столик, и по пути закрыла дверцы шкафа. «Почему он открыт?» — на секунду удивилась она и тотчас забыла об этом, зажигая лампу.

Забыла потому, что увидела из окна: перед воротами, на улице, стоит Лавров.

Курбатов познакомил их неделю назад, они по началу не узнали друг друга, а потом Лавров, узнав Катю первым, почему-то смутился, даже порозовел:

— Это вы!

Что ж, они были давними знакомыми, и ничего удивительного не было в том, что Лавров ждал теперь Катю на улице.