Совсем другое небо - [46]

— Подожди здесь, я схожу за водой — надо умыться, — бросил я как бы само собой разумеющееся.

— Я сбегаю за водой, товарищ капитан! Я мигом! Действительно, он тут же вернулся с посудой, наполненной до краев прохладной водой.

— Раздевайся, я полью тебе!

Я обдавал водой его покрасневшее от прилива крови тело, и мы оба вдруг рассмеялись. Смеялись до упаду.

— Ну а теперь кури и отдыхай!

— Товарищ капитан, — тихо проговорил водитель, — я теперь от бронетранспортера ни на шаг…

— Прекрасно, не будем об этом говорить. Видишь ли, главное — в том, чтобы на человека можно было положиться…

— Я знаю, что валял дурака…

— Да, ты был хорош!

* * *

Вернувшись с учений, Йироутек стал самым исполнительным солдатом. До самого его ухода в запас у меня не возникало с ним больше никаких проблем. Он действительно стал первым водителем в роте.

Когда на каком-то совещании младшие командиры поинтересовались, как мне удалось этого добиться, я ответил:

— Видите ли, особый метод воспитания…

Дирижер

— Кавалеры, приглашайте дам на танец! Мы переходим к следующему танцу в нашем ускоренном танцевальном курсе. Это хорошо известный вам латиноамериканский танец «румба». — Танцмейстер необыкновенно элегантно и привычно показывал шаги, вариации, фигуры.

Шли занятия школы танцев, организованные начальником клуба для солдат нашей части.

Воинский клуб превратился в демонстрационный зал мод — разнообразнейшие туалеты дам, парадная одежда мужчин. Насыщенный духами и одеколоном воздух напоминал пьянящий аромат цветочного магазина.

Оба крыла клуба были полны народа. Официанты в белоснежных куртках разносили прохладительные напитки, чтобы освежить уставшие пары и поднять их настроение. Все были довольны, веселы, полны радости от движения и танцев и, конечно же, от выученных танцевальных па.

Итак, был приятный осенний вечер в клубе.

* * *

В другой половине зала сидели за столиком командир части и его гость — полковник из вышестоящего штаба. Командир был в черном костюме, а полковник, который вот уже два дня проверял часть, — в военной форме. Они были друзьями: вместе учились, а теперь бывали друг у друга в гостях. Сейчас они улыбались знакомым, отпускали шуточки в адрес танцующих. Оба были в отличном расположении духа и оба держали бокалы с вином.

Оркестр, состоявший из солдат действительной службы, играл негромко, и мало кто замечал, что не все аккорды звучали в унисон: то «выскакивал» кларнет, то труба.

Вечер проходил спокойно. Настроение гостей было праздничным.

— Товарищ подполковник, — обратился вдруг полковник к командиру части, — объявите боевую тревогу. Время — двадцать два ноль-ноль. — И он кратко изложил план предстоящего учения.

— Есть, — ответил командир части, застывший в черном костюме по стойке «смирно».

— Тревога входит в проверку части… Мне очень жаль, что я должен прервать этот прекрасный вечер, — добавил полковник.

Командир сделал знак оркестру, чтобы тот перестал играть, и подошел к микрофону:

— Извините, товарищи женщины, но я прошу вас покинуть зал.

Удивленные женщины неохотно направились в гардероб, в зале остались только мужчины.

— В соответствии с приказом… объявляю боевую тревогу с выездом техники в поле… Время — двадцать два ноль-ноль…

Командир кратко изложил приказ. Он видел по выражению лиц, что его слова вызвали почти шок у присутствующих.

Зал быстро опустел. Вдогонку уходившим звучал приказ командира:

— По ротам! Выполнять задания!

Спокойная до сих пор казарма сразу преобразилась. Каждый знал свою задачу. В помещении было темно: дежурный выключил центральным рубильником освещение. По двору бегали посыльные, выезжали первые машины связи, чтобы развезти солдат-связистов для выполнения боевого задания. С грохотом поднимались двери гаражей, слышался шум отъезжавших машин и бронетранспортеров, грузились ящики с боеприпасами и провиантом, горючее и оружие…

Слышались голоса командиров. И вот уже раскрылись казарменные ворота, выехали первые машины и в походном порядке исчезали на городских улицах.

Под покровом ночи солдаты и их командиры оставили казармы, а их жены — бал.

* * *

В назначенное место я прибыл первым благодаря своему водителю. Постепенно подъезжали другие машины роты. Командиры взводов докладывали о личном составе, о вывезенной технике и об автомашинах. Весь личный состав был на месте.

— Товарищ надпоручик, это надолго? — с любопытством спросил старшина Йозеф Мойзес.

— Не знаю… Но, скорее всего, речь идет о проверке действий части по тревоге.

— Значит, мы скоро вернемся?

— По-видимому… но иногда это затягивается. Да ты и сам знаешь, — махнул я рукой и пошел проверять взводы. «Хорошо, что все это в моей роте отработано. Тревога будет настоящим учением, если для каждого действительно явится проверкой, контролем несения караульной службы и выполнения устава», — думал я.

— Товарищ надпоручик, к командиру! — крикнул мне мотоциклист — связной из штаба полка. — Садитесь, я вас подвезу.

Я быстро передал командование командиру первого взвода, отдал распоряжения, как устранить замеченные недостатки, и сел на мотоцикл. Я успел снять гражданский костюм, который отдыхал теперь в вещевом мешке.