Совсем другая жизнь - [31]

Крик затихал.

На одном из уступов боец подпрыгнул, как валик, и стукнулся головой о выступ скальной породы.

Все!

Конец.

Спуск в горах — дело рискованное для людей, не имеющих альпинистской подготовки. Погибших десантников могло быть больше. Но больше их не было. А потому один сорвавшийся человек был отнесен к допустимым потерям. И его без проблем списали с довольствия.

На заставе обрадовались подкреплению. Но то, что десантники пришли как-то налегке, малость насторожило встречавших.

— Жрать взяли с собой? — спросил начальник заставы. — А то у нас продсклад разбомбили. Из жрачки только дохлые мыши остались.

— Да сухпай, блин, по горам разбросан, — ответил начальник десантно-штурмовой группы (ДШМГ).

— Тогда беда. Надо доставать.

Назад — в горы — полезли самые опытные. Опарин вызвался с ними. Не только из желания помочь (хотя и это, конечно). В горах была возможность перекинуться парой слов с тайными осведомителями из десантной группы.

Достали далеко не все.

Но хоть что-то.

— Сегодня вечером боевики опять пойдут, — сообщил разведчик.

Стали готовиться.

Самые важные точки обороны заняли офицеры. Рядовые бойцы, что поопытней и пообстрелянней, залегли вдоль опорного пункта. Остальных солдатиков пинками загнали в подвалы: пусть не мешаются.

В бою ведь главное — дух. Если ты готов драться как мужчина и умирать как мужчина, тогда вперед. Если нет — до свидания.

Тебя может учить драться куча тренеров, но ты так и останешься тряпкой. А можешь два года мести плац в армии, а потом взять в первый раз в жизни в руки автомат и ка-ак дать всем! Только для этого ты должен переступить некую грань внутри. Сам переступить! Иначе тебя всю жизнь будут пинками загонять в подвал.

* * *

Опарину выпало держать оборону в разрушенном подвале.

Его, в принципе, никто не заставлял. Особист все-таки. Мало ли какие планы у него. Вот и спросили: ты как, пойдешь в подвал?

— Мужики, в чем проблемы? Я такой же офицер, как и вы! — Сергей Опарин аж покраснел от возмущения. — Закончил, между прочим, нормальное пограничное училище. Ты, Васька, сопляком был…

Он резко взял начальника ДШМГ за отворот камуфляжа, словно собирался сделать бросок…

— Помнишь, как я тебя в карауле драл за бардак на кухне? Как был ты разгильдяем, так и остался. Так что мозги не компостируй. Показывай, где мне занять позицию.

— Хорошо, — майор-десантник спокойно пожал плечами. — Нам же лучше: лишний штык не помеха.

И вот контрразведчик лежал, расчистив от горелого мусора место на каменном полу. Сквозь пролом в стене открывался хороший сектор обстрела: вниз на изгиб реки. Там, где брод.

Опарин взял на заставе три «мухи» — одноразовых ручных гранатомета. Хотел больше — не дали. Зато обычных гранат было завались. Он положил их в цинк перед собой. На пояс повесил кинжал.

«Сейчас начнется». Сергей почувствовал волнение, как перед экзаменом.

Нет, это было что-то посильней, чем простой экзамен.

Ему предстоял государственный экзамен жизни: первый бой!

Выдержит ли он?

Не отступит ли?

Не наложит ли позорно в штаны при свисте первых пуль?

Бух-бух-бух…

Это еще не выстрелы, это так колотилось его сердце.

Опарин боялся: сможет ли он сам оправдать свои же собственные надежды? Он давно мечтал испытать себя в настоящем деле. Да как-то не получалось. Зато теперь, впервые в жизни, Сергей мог сказать, что наконец очутился на самом острие событий! И это было важнее всего. Ведь ему всегда казалось, что что-то главное и интересное проходит мимо. Оно было рядом, но чуть левее. Рукой подать, однако не здесь.

После пограничного училища он томился на заставе на тихой советско-финской границе. Пачками писал рапорты с просьбой направить в Афганистан. Но им отчего-то не давали ход.

Когда к нему мягко подкатили особисты, Опарин даже обрадовался. «Вот оно, настоящее дело!» — подумал он. Конечно, военных контрразведчиков не любили. «Кому понравится, когда раскапывают твои грязные делишки? — рассуждал лейтенант. — Но честным людям бояться нечего. А военная контрразведка делает важное государственное дело!» И молодой замначальника пограничной заставы стал работать на военную контрразведку. Сначала — как секретный сотрудник (сокращенно — сексот).

К оперативным поручениям он относился с пониманием. Какая же спецслужба обойдется без тайных агентов? Опарин по-прежнему служил на заставе, но теперь вел еще и тайную жизнь осведомителя.

Первым заданием было — сходить в город, навести справки про подозрительного типа, который крутился возле погранотряда. Была наводка — двухэтажный барак на окраине.

Опарин, переодетый в гражданку, поднялся по скрипучим ступенькам на второй этаж, постучался в обшарпанную дверь. Из-за нее послышались пьяные голоса:

— Заходи.

За столом на кухне сидел беззубый дед с баяном на коленях и еще какой-то мужик в драной майке.

— Мне бы Гошу, — сказал Сергей.

— Я отец Гоши, — ответил гармонист. — Проходи. Садись. Наливай.

Стол был заставлен бутылками с мутной жидкостью, открытыми консервами и заляпанными гранеными стаканами. Толстым слоем его покрывали хлебные крошки. На полу же лежали пустые пузырьки из-под одеколона.

— А где сам Гоша? — поинтересовался Сергей, садясь на табуретку, а сам подумал: «Вот оно!» Охотничий азарт захватил его.