Современный польский детектив - [42]

— Вы, меценат, верите в невиновность Адама Чихоша? — удивился Мильчарек.

— Готов голову дать на отсечение, что не он убил Брегулу,— очень серьезно ответил адвокат.

— Не советовал бы этого делать, слишком большой риск,— рассмеялся капитан.— Дело не вызывает сомнений. Это уже даже не процесс, основанный на косвенных уликах, хотя подозреваемый и не признал своей вины. Но я убежден, что еще до суда Чихош одумается и поймет, что только искренним признанием он может спасти себе жизнь.

— Ваша версия рухнет как карточный домик. В вашем расследовании имеются существенные пробелы.

— Какие?! — Капитан был возмущен, его профессиональная честь была задета.— Какие?

— Граната на печке. Вы не сможете объяснить, почему она там оказалась.

— Это не имеет никакого значения для дела.

— А я утверждаю, что все это дело, я имею в виду дело Чихоша, подобно детской игре-головоломке, когда из многих кубиков нужно сложить цветную картинку. Граната в доме Чихоша — один из кубиков этой головоломки.

— Какая там головоломка! — Капитан Мильчарек непридал значения словам адвоката.— Не вижу никакой головоломки. По-моему, все просто: один преступник расправился с другим, чем-то насолившим ему. Такого рода сведение счетов в этой среде существует с незапамятных времен.

— Здесь и кроется главный просчет следствия. Построенная вами весьма правдоподобная и убедительная версия превратилась в шоры. Вы уже ничего иного не видите и не хотите видеть. Более того, боитесь увидеть.

Капитан все же задумался над словами адвоката. Мечислав Рушинский — видная фигура среди юристов… Не дурак же он… Правда, люди стареют. И прославленные адвокаты тоже…

— Да, я не вижу ничего иного,— сказал капитан.— Может быть, вы мне подскажете?

— Я не столько вижу, сколько интуитивно чувствую. В этом деле масса неясных моментов. И все они свидетельствуют в пользу подозреваемого.

— Я охотно выслушаю ваши замечания.

— Возьмем хотя бы костюм покойного, в котором щеголял Чихош…

— Он был уверен, что никто и никогда не уличит его в этом убийстве. Поэтому не счел нужным избавиться от совсем еще нового костюма.

— Чихош — уголовник с большим стажем, ему хорошо известны методы следствия. Он прекрасно знал, что прежде всего необходимо уничтожить улики. Он мог бы на следующий день после убийства продать костюм на барахолке, а себе купить другой. Или обменять его.

— Чихоша погубила излишняя уверенность в себе. И не его одного.

— Хорошо. Признаю ваши доводы. Тогда скажите, что сталось с бельем убитого.

— С бельем? — повторил растерянно капитан.

— В материалах дела я нашел показания хозяйки дома, у которой Брегула снимал комнату. Фамилия этой женщины, если я не ошибаюсь, Видлевская. Так вот, Видлевская утверждает, что на ее жильце, когда она его видела последний раз, были не только костюм и башмаки, но и прекрасная импортная рубашка «поло». Но ведь должны быть еще носки и кальсоны. Брегула хорошо одевался, не считаясь с затратами. В этом отношении он был противоположностью Чихошу, который обычно ходил в обносках. Куда же, спрашивается, делись остальные вещи Романа Брегулы?

— Наверное, они были окровавлены, и Чихош выбросил их.

— В таком случае в крови был бы прежде всего пиджак, а на нем ничего не обнаружено.

—Тогда стояла жара, и Брегула мог быть в одной рубашке. Вот почему Чихош избавился от белья и оставил себе только костюм.

— Гипотеза без каких бы то ни было доказательств.

— Но и без контрдоводов,— защищал свою концепцию капитан.

— Что касается рубашки «поло», я с вами согласен». Хорошо, она была в крови, и Чихош ее уничтожил или выбросил, ну а кальсоны и носки? Они тоже были окровавлены? Вряд ли.

— Чихош снял с трупа все. Белье связал в узел и бросил в Вислу. Этот легкий узелок унесло течением, и поэтому мы не нашли его.

— А ботинки, которые он не мог носить, ибо они ему были малы, он все-таки оставил. На память об убиенном друге?

— Несомненно, бандит тогда нервничал и мог забыть о ботинках.

— Снова вижу те самые шоры,— рассмеялся адвокат.— Все подгоняется к одной версии. Каждому факту дается выгодное вам толкование. Предрешив заранее, что Чихош убийца, вы уже ничего другого не видите. А граната?

— Какая граната?

— Та авиационная бомбочка, которую нашли на печи.

— Ах, вот вы о чем! Эта деталь совсем вылетела у меня из головы. Она же не имеет абсолютно никакого отношения к этому делу. Эту гранату мог принести и сам Чихош. Могла она оказаться там и значительно раньше. Перед Чихошем квартиру снимали супруги, имевшие двух сыновей в возрасте двенадцати и шестнадцати лет. Может быть, один из них нашел гранату, принес домой и спрятал от родительского глаза на печь? А потом забыл о ней, и она пролежала там до нашего обыска.

— Вы, капитан, присутствовали при обыске?

— Я его и проводил.

— Помните, как была обнаружена граната?

— Да, припоминаю. Печь там очень высокая. Чтобы заглянуть наверх, пришлось придвинуть стол.

— Вы сами ее сняли или вызывали саперов?

— Конечно, сами. Не вызывать же саперов из-за такой ерунды. Милиционер снял ее с печки, осторожно положил на стол, и все мы рассматривали этот ныне редкий трофей.

— Много пыли было на ней? Милиционер, наверное, был весь в пыли, доставая гранату.