Современный греческий детектив - [155]

Мы, соблюдая конспирацию, забронировали номер в гостинице «Большая национальная». Эта гостиница у нас на особом счету. Номер — семьсот семнадцатый — очень удобен для нашей задачи; он находится на последнем, седьмом этаже. Все подробности мы вскоре обсудим вчетвером. Да-да, вчетвером. Я, вас двое и еще один агент, которого я привлекаю к этому делу. Он поедет отдельно. Пока Менеджер якобы находится в ремонтной мастерской, этот агент будет следить за тобой и парнем из кафе «Спорт» во время вашей прогулки по городу. Кстати, во время предусмотренной планом прогулки ты и должен проявить все свое актерское дарование. Будешь ненавязчиво подчеркивать, что ты тоже человек и ничто человеческое тебе не чуждо. Иными словами, играй роль человека. Повторяю еще раз: очень осторожно, не перебарщивая, как будто он твой приятель. Не надо ничего надуманного, претенциозного. Парень не должен заподозрить, что все происходит по заранее разработанному сценарию…

Разумеется, возможны всякие сюрпризы. Не исключено, что в какой-то момент он попытается бежать. Действуй по обстановке — не мне тебя учить. Наш агент будет начеку. Незаметно следуя за вами, он, если понадобится, придет на помощь. Ни в коем случае нельзя допускать той оплошности, какую мы допустили с его соучастником. Если придется стрелять, цельтесь по ногам. Необходимо взять его живым… Но, что бы ни случилось, план обязательно сработает! Клюнет ли он на твое «дружеское отношение» и проболтается во время прогулки, заговорит ли позже, в Центре, или же попытается бежать — все в нашу пользу. Попыткой к бегству он неопровержимо докажет свою причастность к делу. Ну а тогда, как ни крути, ему придется во всем сознаться. То есть в любом случае мы в выигрыше. Я всегда буду повторять — это гениальный план.

— А не взять ли нам еще по бутерброду?

Мы стояли как раз у витрины кафетерия, когда он это предложил.

— Прекрасная идея, — ответил я.

Парень хотел заплатить, но я его опередил.

— Тебе с сыром или с ветчиной?

— С сыром. Но только в следующий раз плачу я, — сказал он.

— Ладно. В следующий раз угощаешь ты.

У первого перекрестка мы остановились. Был красный свет. Пока мы ждали зеленого, я оглянулся и увидел, что наш «хвост» тоже покупает что-то в кафетерии. Наверняка не бутерброд. Убедившись, что он от нас не отстает, я окончательно успокоился. В случае чего я буду не один.

— Может, выпьем чего-нибудь холодненького? — предложил я. — В нашем распоряжении еще десять минут. Идет?

— Идет! После бутербродов всегда хочется пить. Поэтому я с удовольствием предложу вам охлажденный апельсиновый сок.

— Будь по-твоему! — улыбнулся я. — Предложение принимаю! Только я возьму не сок, а кофе-гляссе.

На противоположной стороне улицы выстроились в ряд кафе под пестрыми зонтиками. На зонтиках рекламы различных марок пива и прохладительных напитков, лезвий, которыми можно бриться бесчисленное количество раз, и тому подобных товаров.

Мы сели за крайний столик в кафе под названием «Прогресс».

Апельсиновый сок без газа был ледяной. Как только он хлебнул его — точнее, выпил одним глотком больше половины стакана, — тут же ощутил спазм в горле. «Только бы не ангина», — сказал он про себя. Потом подумал, что глупо бояться ангины, когда его все больше затягивает в глубокий омут. Как быстро все произошло! Завтра утром он будет в столице. Надо иметь железную волю, чтобы выстоять против зверей и садистов, ожидающих его в Центре.

Сидя на брезентовом раскладном стуле, он смотрел, как следователь неторопливо тянет через соломинку кофе-гляссе. Потом отогнал надоедливую муху, которая, оставив нос следователя, перелетела к нему, и прищурил правый глаз. У него еще с детства была привычка, размышляя над чем-нибудь, прищуривать правый глаз. Собственно, даже не прищуривал, это происходило как-то само по себе. Возможно, нервный тик.

Когда схватка на полу закончилась, он встал, оделся и подошел к зеркалу. В противоположном углу комнаты девушка, уставшая от поединка, неловкими пальцами пыталась застегнуть лифчик.

— Чего это ты там разглядываешь? — спросила она.

— Да у меня шрам под правым ухом. И я гляжу — здесь кровь. Кажется, это чьи-то зубки. Очень острые и безжалостные.

Девушка ничего не ответила. Только засмеялась, будто от щекотки. Затем подошла к кровати и включила ночник. Комната была на первом этаже, и единственное окно, выходящее на улицу, было наглухо задернуто шторой. Иначе какой-нибудь прохожий непременно полюбопытствовал бы, что это происходит там, внутри.

Девушка взяла чулок — другой она уже натянула — и посмотрела на свет.

— Вот несчастье! — вздохнула она. — Петля спустилась. Скажи, милый, а сам ты зачем меня укусил? Значит, я тоже могу кусать тебя. Мы в расчете. Скажи спасибо, что укусила только один раз.

Они договорились о встрече. Это была ее идея — встретиться еще раз в тот же день. Разумеется, он с радостью согласился. Поскольку вечером должно было повториться то восхитительное представление, премьера которого состоялась совсем недавно, между тремя и пятью.

— А сейчас ты куда? — спросил он.

— К портнихе. У меня примерка осеннего костюма. Помнишь ту ткань, бутылочного цвета, — мы ее вместе выбирали на прошлой неделе?.. А ты?