Современный английский детектив - [175]

Я мысленно представил себе остальных членов шайки.

— Ну а Филдер? — спросил я после короткой паузы.

— Для него я только голос по телефону. Голос по имени Смит. Он не отличит меня от китайского императора, — сказал Сэнди.

Я временно сдался.

— Для чего ты это делал? — спросил я.

— Для денег, для чего же еще? — сказал он сердито, явно считая мой вопрос дурацким.

— Почему ты сам не «придерживал» лошадей? Почему ты давал Джо зарабатывать большие деньги на проигрышах?

Сэнди охотно дал объяснение:

— Я «придерживал» раза два сам. Начальство поймало меня на второй лошади, и я выбрался из этого дела, содрав всю кожу на руках. Я обозлился, браток. Я предложил боссу нанять этого подонка Джо вместо меня. Пусть он потеряет права, а не я, сказал я себе. Но я получал отличный процент каждый раз, когда он «придерживал» лошадей.

— И ты еще больше разозлился, когда он против правил выиграл на Болингброке? — спросил я.

— Ну еще бы!

— Значит, Джо не говорил тебе в душевой, что не будет задерживать Болингброка? Ты знал заранее?

— А ты настоящий Шерлок, — сказал Сэнди.

— Так ты, значит, все-таки сбросил его за канат в Пламптоне?

— Он этого заслуживал. Я из-за него потерял пятьдесят соверенов на Лейке, а также премиальные от босса.

— Может быть, он и смерть заслужил тоже? — с горечью спросил я.

Человек, который вел Безнадежного, был уже в ста ярдах от нас.

— Этот… — он грязно выругался, — не умел держать язык за зубами. Он размахивал этой коричневой бумажкой в Ливерпуле и звал тебя. Я видел, что на ней написано, и сказал Филдеру, вот и все. Я не знал, что это означает, но можно было биться об заклад, что боссу это не понравится. Джо сам лез на рожон.

— И когда его убили, ты позвонил Филдеру и сказал, что работа была сделана плохо и что Джо успел перед смертью поговорить со мной?

— Да, — сказал Сэнди угрюмо. — Я слышал, как ты сам трепал об этом всем в весовой.

Я не мог отказать себе в удовольствии.

— Я все наврал, — сказал я. — Джо умер, не сказав мне ни слова.

Когда смысл этих слов дошел до него полностью, у него отвисла челюсть, и я видел, как он где-то внутренне поколебался, как будто топор прочно вошел в корни его огромного самомнения. Он повернулся на пятках, пошел туда, где помощник стартера держал его лошадь, и вскочил в седло.

Я пошел навстречу Безнадежному, поблагодарил человека, приведшего его, и тоже прыгнул в седло; терпение стартера истощилось.

— Прошу равняться! — сказал он, и ходивших по кругу лошадей начали выстраивать в ряд на скаковой дорожке. Я подъехал сзади и встал рядом с Сэнди. У меня к нему был еще один вопрос.

— Скажи мне, — начал я, — зачем ты посоветовал Пенну подкупать майора Дэвидсона? Ты же должен был знать, что он не задержит Адмирала и не лишит его выигрыша за все деньги, какие есть в мире.

— Это была идея босса, а не моя, — сказал Сэнди грубо. — Я просил Филдера предупредить его, что толку не будет, но босс ни черта не смыслил в лошадях и, кроме того, был упрям как осел. Филдер сказал, что босс не послушает, потому что босс думает, что если он наметил верную лошадь, то она принесет целое состояние. Он сам придумал эту штуку с проволокой. А для меня было бы во сто раз лучше, если бы ты сломал себе шею на этой проволоке, — с неожиданным ядом в голосе добавил он.

Стартер резко опустил руку. Тесьма взвилась, и с пятиминутным опозданием лошади полетели вперед к первому препятствию.

Я не знаю точно, когда Сэнди решил сбросить меня за канат. Может быть, его ошеломила мысль о всех тех деньгах, которые он не заработает, а может бить, я сам лез на неприятность, напомнив ему, как однажды он проделал то же с Джо Нантвичем, не знаю.

Во всяком случае, когда мы приблизились ко второму барьеру в виде плетня, он повернул свою лошадь ко мне. Мы с ним оба были в группе, шедшей непосредственно за лидерами, и я был на бровке, а ограда — по левую руку от меня.

Я взглянул в лицо Сэнди. Его прищуренные глаза были сосредоточены на предстоящем прыжке, но с каждым темпом его лошадь все больше приближалась к моей. Я подумал, что он почти не оставляет мне места.

Я вовремя успел сообразить, что он хочет прижать мою лошадь, и тогда я буду выброшен за откос в шесть футов высотой. Я слышал, что падение через откос — одно из самых опасных. Теперь мне предстояло принять немедленное решение, если я не хотел испытать это на себе.

Я буквально рванул поводья. Безнадежный эффектно осекся в своем движении, потеряв ритм, и, как только ноги лошади Сэнди миновали его плечо, я бесцеремонно повернул его голову направо. Я едва успел сделать это. Плетень оказался у него под ногами, прежде чем Безнадежный заметил это, и он задел об один из столбиков передними ногами. Следующая за нами лошадь, шедшая быстрее, ударила его в круп, и жокей крикнул мне, чтобы я соображал, что делаю.

Безнадежный был еще слишком неопытен для таких штук, и я подумал, что, если я не хочу окончательно потрепать ему нервы, мне придется всю скачку держать его подальше от лошади Сэнди.

Но Сэнди не удовлетворился этим. На прямой перед трибунами он опять пристроился сбоку от меня. Он был лучшим жокеем, чем я, и лошадь его была опытнее. Когда я пытался идти быстрее, он догонял меня, а когда я замедлял ход, он тоже приостанавливал лошадь. Я не мог стряхнуть его с дороги на глазах у трибун, ведь, если не считать того, что он все время держался рядом, он скакал по правилам. Но за первым поворотом лежал длинный кривой отрезок на сравнительно безлюдном пространстве, и там-то он будет меньше церемониться, это я тоже знал.