— Сашко! — кричит дядя Ламбо. — Сашко, ты меня слышишь, Сашко!..
Сашко ничего не слышит, в красном тумане перед ним всплывает маленький домик, его родной дом, одинокий, сиротливо стоящий среди окружающего его мира; в саду растут осенние цветы и паутина спускается с лозы, с крыши к потрескавшимся стенам, к окнам с облупившейся краской. Мальчик бегает под вишнями с ломтем хлеба в руке, намазанным подсолнечным маслом и посыпанным красным перцем… это он, совсем еще маленький… но почему вишни белые, ведь цветы-то осенние… Под вишнями стоит его мать, она смотрит на мальчика, бегающего по двору… Там, в глубине двора, его отец с пилой в руках; он на минуту оставил работу, поднял голову, вслушиваясь в течение дней, уходящих навсегда… Коричневые листья лозы, она жила с ними и будет жить после них; паутина, обнимающая листья и черепицу и спускающаяся к двери… А его сестра, где же его сестра?.. Ее нет… Сад, усыпанный красными осенними листьями, и лягушка в шахте водомера, зеленоватые глаза, среди листьев ее почти не видно; сарай с почерневшими от времени досками, с поржавевшим почтовым ящиком на крыше…
Дом куда-то быстро плыл, дом, окутанный солнцем и паутиной; покачивались зимние цветы, лоза, маленький мальчик, бегающий среди вишен, мать, засмотревшаяся на него… Дом постепенно удалялся…
Дом, весь в лозах и паутине, исчез…
Под облагороженными грушами, у каменных плит на траве, которая уже начала жухнуть, лежал Сашко; в слабых лучах недолгого солнца у него на шее блеснул бронзовый ключ — ключ от ничейного дома; он блеснул и померк — погасло и солнце…
У его изголовья сидел дядя Ламбо и плакал…
** Журнал «Дружба народов», 1978
Перевод О. Басовой
