Современные болгарские повести - [107]
«В этой женщине есть что-то роковое! — подумал Лазар Лазаров. — Недаром этот темный мужик бросил ради нее жену и детей… Вот возьму и приглашу…»
Он представил себе, как выводит ее на истоптанную траву, обнимает за талию, кладет руку на ее мягкую спину и чувствует ладонью ту ложбинку, что начинается у шеи и переходит в другие изгибы и складочки тела. Пусть этот коротконогий дикарь, от которого за километр несет лошадьми и подводами, смотрит. Пускай ворчит и грызет удила. Думал бы вовремя, когда заманивал такую молоденькую… Теперь уже поздно.
Поздно-то поздно, но даже беззубая собака не уступит кости другим собакам. Этот небось кинется с кулаками, чего еще от него ждать… Ему нипочем, что вокруг народ, что сам Недев тут, — кинется, и все, а потом самое мерзкое: пойдут разговоры, что он подрался из-за бабы. «Это какой Лазаров? Который однажды дрался из-за какой-то девки?» Нет уж, спасибо, не на такого напали!.. Лазар Лазаров не полезет в драку из-за девки… У Лазара Лазарова нервы крепкие, он умеет ждать. Если ей такая охота потанцевать, пусть сама его приглашает…
Хорошо бы, пригласила… Конечно, коротконогий потом, дома, все косточки ей пересчитает, но это их семейное дело, пусть сами разбираются. Самое большее, что можно сейчас себе позволить, — это еще раз взглянуть на нее в упор тем настойчивым мужским взглядом, который, точно луч лазера, проникает в женскую душу, и крикнуть: «Приглашают дамы!»
Лазар Лазаров вытянул шею и крикнул.
Недю Недев почувствовал, что им завладевает былое, ребячье желание забраться под стол.
Как и большинство людей в возрасте, он не любил вспоминать детство, но сейчас вдруг вспомнил себя в коротких штанишках, увидел, как он взбегает по ступенькам родительского дома, бежит в дальний угол гостиной и прячется под тяжелый стол орехового дерева, застеленный кремовой скатертью. Почуяв любую опасность, провинившись в чем-то или раздобыв какое-нибудь лакомство, которым не хотел делиться, он забирался под этот стол. За мягкими складками длинной скатерти мерцал желтый таинственный свет, было тепло и тихо, и он мог, затаясь, сидеть там часами, прислушиваясь к звукам, которые окружали снаружи его тайник.
Он родился семимесячным, недоношенным, и неведомые законы природы влекли его к замкнутым уютным пространствам, хотя всю свою сознательную жизнь он стремился эти законы преодолеть. Он бросил, не окончив, старую, буржуазную гимназию, презирая ограниченность ее теорем, формул и определений. Женился на дочери священника, чьи узколобые религиозные взгляды от всей души ненавидел, — и лишь согласился поселиться в двухэтажном доме тестя возле рыночной площади. Общественной деятельностью он тоже занялся для того, чтобы окончательно преодолеть свою внутреннюю скованность, и считал, что преуспел в этом, что победил то давнее мальчишеское желание. Редко-редко, в самые неожиданные минуты, это желание еще давало о себе знать, лениво потягивалось где-то в глубине души и манило его нырнуть под скатерть, чтобы спрятаться от взглядов окружающих.
Так произошло и сейчас, под взглядом Михайловой.
— Приглашают дамы, товарищ Недев!
Она стояла возле него, поправляя пояс, губы ее вздрагивали от хрипловатого, грешного смеха.
Прятаться в тайник было поздно, и, пытаясь отклонить приглашение, он шутливым тоном осведомился, нельзя ли дать себе отвод.
Весь стол единодушно ответил, что самоотвод не принимается.
— Разве такой женщине отказывают, брат ты мой! — воскликнул Дило Дилов. — На том свете будешь локти себе кусать!
Он перешагнул рубеж, после которого все люди на земле — братья.
— Ну, раз народ требует… — проговорил Недев. — Приступим!
Михайлова, покачивая бедрами, шла чуть впереди него. На ней была полосатая, желтая с зеленым, юбка модного покроя «банан», спадавшая широкими складками до полу, так что даже кончиков туфель не было видно. Только бедра напоминали о том, что под банановой кожурой есть и живая сердцевина.
Она остановилась, поджидая его, подняла руку и положила ему на плечо.
Недю Недев заметил темную ямку под мышкой, такую же теплую и уютную, как темнота под ореховым столом, покрытым скатертью, вновь ощутил шевеление тех таинственных сил природы, понял, что ему их не перебороть, что пора сдаться, нырнуть в манящую бездонную темноту. И он сдался.
— Хороша бабенка, крепенькая! — произнес Дочо Булгуров, не сводя с танцующей Михайловой глаз. — На Сьюзен Хемпшир смахивает, только у той волосы посветлее.
Он смотрел по телевизору «Форсайтов» и запомнил имена исполнителей.
— Когда я работал на «Петре Златарове», — подхватил разговор Знакомый Пенчевых, — у нас в шлифовальном была кассирша, которая раз в месяц удерживала взносы за страховку. А однажды взяла да на эти взносы купила себе телевизор «Фракия», ей посоветовали эту марку, но он через неделю сломался…
Никто не мог понять, при чем тут кассирша из шлифовального. Должно быть, он вдруг уловил сходство между нею и Михайловой, а может, упоминание о телефильме про Форсайтов напомнило ему случай с телевизором, купленным на незаконные средства. Осталось неразгаданным и имя «Петр Златаров». Только Лазаров понял, что речь идет о названии промышленного предприятия, но ему некогда было объяснять это остальным — он уже подсел к молоденькой Диловой, умиравшей от желания узнать, как прошел экзамен у Карева.
Роман «Иван Кондарев» (книги 1–2, 1958-64, Димитровская премия 1965, рус. пер. 1967) — эпическое полотно о жизни и борьбе болгарского народа во время Сентябрьского антифашистского восстания 1923.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
Название циклу дала вышедшая в 1943 г. книга «Волчьи ночи», в которой впервые были собраны рассказы, посвященные миру животных. В 1975 г., отвечая на вопросы литературной анкеты И. Сарандена об этой книге, Станев отметил, что почувствовал необходимость собрать лучшие из своих анималистических рассказов в одном томе, чтобы отделить их от остальных, и что он сам определил состав этого тома, который должен быть принят за основу всех последующих изданий. По сложившейся традиции циклом «Волчьи ночи» открываются все сборники рассказов Станева — даже те, где он представлен не полностью и не выделен заглавием, — и, конечно, все издания его избранных произведений.
В древних черказских хрониках записано, что бактриан живет везде: в песках, в воде (есть и водные бактрианы), на небе; кто может взглянуть на солнце – увидит бактриана в его оке. Кроме того, в хрониках еще записано, что впервые он пришел к нам с Луны, – когда на Луне больше не осталось пастбищ, и бактриан стал утопать по грудь в пыли, он расселился по всей Вселенной. Согласно этим же хроникам, трава и кусты на Луне вырастут лишь тысячу лет спустя и только тогда можно будет пастись…
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
Повесть задумана Станевым в 1965 г. как роман, который должен был отразить события Балканских и первой мировой войн, то есть «узловую, ключевую, решающую» для судеб Болгарии эпоху.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!