Современная югославская повесть. 70-е годы - [27]
Поразительно, как сближает людей работа! И как быстро человек ко всему привыкает, привязывается.
Hallo, you are leaving? What a shame![18]
До свиданья, счастливо!
Потом он спускается в кафетерий. Быстро съедает бутерброд и выпивает кофе.
Да, надо еще купить зимнюю одежду и снаряжение. Успею? Смотрит на часы. Времени хватит.
Он опоздал. Автобус только что ушел. Придется идти пешком.
Но вот он добрался до магазина, который я ему указала.
Ты без всяких хлопот приобретешь там все, что нужно, писала я. Тебе еще и посоветуют!
Продавщица действительно выносит навстречу гору белых коробок, демонстрируя горнолыжные ботинки всевозможных фасонов.
Он в растерянности рассматривает эту обувь, не зная, какую ему выбрать, пускай она ему посоветует…
Конечно, monsieur, я бы порекомендовала вам эти… Они удобные, теплые и продаются по сниженной цене!
Хорошо, я возьму их.
Куртка с капюшоном. Очень удобная застежка, видите? Что еще?
Спортивные брюки и теплые носки. Еще что?
Сколько же ненужных вещей она ему навязала. Что поделаешь, торговля есть торговля.
С большим свертком прямо из магазина он спешит на вокзал. Там он оставляет сверток в камере хранения и возвращается в город проститься с друзьями.
Говорят, что время и расстояние разрушают дружбу. Это верно. Новая работа и новые заботы стирают старое. Письма становятся все более и более редкими и в конце концов перестают приходить. Это так.
Но бывают друзья, к которым это не относится. С ними можно увидеться спустя десятилетия и продолжить разговор, который пришлось в спешке прервать.
Такая дружба не имеет цены. Amici più unici che rari[19], говорят итальянцы. Именно таковы были Давид и Элизабет, с которыми он в последний раз ужинал в Женеве. Они так увлеклись беседой, что совершенно забыли о поезде. Когда вспомнили, было слишком поздно.
Вот это номер! — воскликнул Давид и поспешил в гараж, чтобы отвезти его на машине в Лозанну.
Шоссе из Женевы в Лозанну он знает как свои пять пальцев. Сколько раз мы вместе ездили по нему и не переставали удивляться его однообразию.
Сравнить, например, эти восемьдесят километров с шоссе Любляна — Сежана…
Сейчас, правда, ночь и за окном темень. Они все говорят и говорят, а Элизабет лихо ведет машину.
И вот Лозанна. Прощаемся?
Нет, нет, мы с тобой!
Не нужно, возвращайтесь, поздно уже!..
Они помогли ему внести багаж, устроили в купе.
Взволнованный, он стоял у окна и улыбался им…
Hallo, hallo, we’ll be seeing you![20]
И он тоже кричал им что-то, по пояс высунувшись в окно.
На другой день мы встречали его.
С нетерпением расхаживали по перрону и все посматривали в ту сторону, откуда должен был появиться «скорый».
А когда мы уже почти забыли о поезде и стали толковать о лыжах и трамплинах, когда наши мысли уже витали возле покрытого снегом Богатина, показался поезд.
Все ближе, все громче…
И не успели еще вагоны остановиться, как я его увидела. Он спустился со ступенек в полном альпинистском снаряжении.
Ура!!!
А потом пришло лето с незабываемыми прогулками в горы. Комна была лишь началом! Мы поднимались на Воглу и на Орлову главу, по Усковнице до Планики, и если бы нам не помешали дожди, то, вероятно, забрались бы на самую вершину Триглава!
Открытие Тихой долины было, конечно, венцом всего, я согласна. Через Коньщицу к Драшским вершинам…
Ты думаешь, хватит сил?
Но почему же нет?
Вы обо мне говорите? — спросил он. Все гадаете, хватит ли у меня сил? А я вот назло вам пойду первым и буду ждать вас на самой вершине!
И вот мы оказались в Тихой долине. Которая вовсе не долина, а маленькая, окруженная горами поляна. Только вступишь на нее, и тебя вдруг охватывает густая, умиротворяющая тишина. Она словно подкрадывается на мягких лапах и принимает тебя в свои крепкие объятия. Даже родничок, певуче журчащий под скалами, не нарушает ее.
Бездонное голубое небо лежит над горами, и на душе становится покойно и мирно.
Остальные догнали нас, и волшебство рассеялось. Только тогда мы взглянули на окружающее трезвыми глазами и заметили тропинку, круто уходившую вверх к распятию.
Тропинка не слишком крута?
Тебя опять беспокоит, хватит ли у меня сил? — усмехнулся он.
Нет, нет, ничуть! — улыбнулась я, тогда меня в самом деле ничто не беспокоило.
ЗИМА
Как долго он дремлет?
У меня над головой Сашин голос. Невольно вздрагиваю. Даже не слышала, как она вошла.
О, я не знала, что ты здесь.
Все с бо́льшим трудом переношу я врачей. Их всезнающие, пронзительные взгляды, которыми они смотрят на него. Их застывшие улыбки, когда они слушают мои теории о жизненной силе. Правда, теперь я говорю об этом реже.
Саша стоит у постели и слушает его пульс.
Конечно, она — исключение. Множество хороших и горьких воспоминаний сближает нас. Все последние десятилетия связаны с ней. Она была с нами в самые трудные, самые значительные минуты. Например, когда мы возвращались с Цейлона и сердце у нас готово было разорваться от любви к родной земле.
Мы подъезжали к Сежане, и нам было трудно справиться со своим волнением.
Он чувствовал, что подошел к новому рубежу своей жизни. Age Limit[21]. Надо спешить, чтобы отдать людям богатства ума и сердца, накопленные за долгие годы. Он еще понадобится людям. Он будет им нужен.
СОДЕРЖАНИЕД. Калич. Вкус пеплаГ. Йожеф, Д. Фалуш. Операция «Катамаран»Об авторахПод редакцией О. Попцова, Б. ГурноваД. Калич — «Вкус пепла». В основе романа известного югославского писателя — история о том, как группа узников, освобожденных из фашистского концлагеря, идет по следу одного из своих палачей.Г. Йожеф, Д. Фалуш — «Операция «Катамаран». Повесть о работе органов госбезопасности Народной Венгрии, сорвавших одну из операций западных спецслужб, направленную на подрыв экономики республики.© «Молодая гвардия», 1985 г.
В основе романа известного югославского писателя — история о том, как группа узников, освобожденных из фашистского концлагеря, идет по следу одного из своих палачей.
Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.