Современная польская повесть: 70-е годы - [93]
Прежде всего в соответствии со своим знаменитым научным подходом к вопросам организации на листке огромного блокнота, который сослуживцы полушутливо-полусерьезно называют «мой феноменальный блокнот», магистр набрасывает диспозицию предстоящей акции. Красным фломастером выводит печатными буквами: больница, Рядом ставит большой знак вопроса. А ниже уже обыкновенной черной шариковой ручкой записывает:
— медикаменты
— транспортные средства
— специалисты
Потом снова красным фломастером:
Кто еще?
А под этим — наименее приятное слово, разумеется опять красными буквами:
Жены (!?)
Еще одна минута сосредоточенности. Если Барыцкий попал в серьезную аварию, то в министерстве назревают серьезные персональные перестановки: выживет он или нет, все равно человека его возраста вряд ли будут терпеливо дожидаться. Так кто же будет наследником престола? И как изменится расстановка сил, взаимоотношения, группировки?
По профессиональной привычке (магистр — психолог, хотя диплом писал на социологическую тему), так вот, по профессиональной привычке Собесяк предается еще самоанализу. Результат поразительный: ворота все-таки другой команды. Может, и не противника, но и не своей. Барыцкий! Мысль, что этому грозному деятелю конец, не причиняет досады. Совсем напротив: магистр испытывает скорее приятное возбуждение. Старик сошел со сцены. Его место опустело. Освободилось для кого-то помоложе. Собесяк легче устанавливает контакт с людьми своего поколения. К тому же теперь время молодых. Собственно, в каком возрасте был Барыцкий? На вид — предпенсионном. Придет более молодой, молодых я всех знаю, с молодыми проще. Только внимание, пан Собесяк, держи ухо востро! На крутых виражах истории надлежит следить за каждым словом!
Звонок в отдел службы движения Главного управления милиции. Основное — пробиться через коммутатор, потом дело пойдет быстрее; магистр называет свою должность и фамилию, он желает говорить с начальником или его заместителем. Их ищут. Собесяк одновременно заказывает экстренный разговор с больницей в Н. Акция набирает темп. Действуем! Действуем! Прежде чем его соединят с Н., к аппарату подходит капитан милиции, оперативный дежурный по стране, человек компетентный. Да, была такая авария, доложено в 8.01. Персональные данные? Пожалуйста!
И магистр записывает в своем блокноте, на новой страничке:
Ян Барыцкий
Теодор Качоровский
Станислав Плихоцкий
Малина Гонсёр
Миколай Парух
Беседу с капитаном прерывают, это заказанный срочный разговор с Н. Больница уже на проводе. Собесяк требует к аппарату заведующего, и тут возникает препятствие: врачи в операционной. И начинается обычный провинциальный кавардак. О состоянии жертв несчастного случая узнать что-либо невозможно. Вспыхивает неприятная перебранка сперва с секретаршей заведующего, потом с какой-то молодой врачихой. Никакого толка, жаль терять время на препирательства. Магистр кладет трубку. С минуту раздумывает, потом соединяется с центральной больницей Министерства здравоохранения. И тут сюрприз. В больнице уже знают о случившемся. Больница в Н., когда разобрались, кого привезли с места катастрофы — Барыцкий, сам Барыцкий! — побыстрее сообщила местным властям, а те уведомили Варшаву. А тут, известно, столица, люди, привычные к энергичным действиям, к смелым решениям. Поэтому уже были отданы распоряжения, более того, даже предприняты конкретные действия. В Н. направлена реанимационная машина, поедет и ведущий специалист центральной больницы, известный нейрохирург, за ним уже разосланы нарочные. «А что известно о состоянии жертв? — осведомляется магистр Собесяк. — Один человек погиб? Кто?» — «Сейчас проверим. Некий Миколай Парух». «Доктор Миколай Парух, советник министерства, — уточняет магистр Собесяк. — А другие?» — «Состояние Барыцкого крайне тяжелое. Остальных — сносное».
Снова минутное раздумье. В блокноте рядом с фамилией Паруха появляется крестик. А что с остальными? Собесяк набирает номер секретариата Барыцкого.
— Дорогая! — обращается он к секретарше. — Слыхала о несчастье? Какой человек! Какая потеря! Ну, подумай только! А теперь, моя дорогая, продиктуй мне адреса и номера телефонов сопровождавших его лиц. Фамилии знаю. Парух погиб. Слушаю! Все сходится. Кроме Соллогуб. Такой там не было. Есть какая-то Гонсёр. Одно и то же лицо? Что ты говоришь? Такая двойная аристократически-плебейская фамилия?
Дадим отдохнуть телефону. Барыцкий, надо же! Он казался неистребимым. Мысль, что он уже вычеркнут, ни чуточки не огорчает. Неужели это зависть? — думает Собесяк. Хоть никто его в этом не подозревает, он питает склонность к подобного рода интроспекциям. — Зависть? Отпадает. Барыцкому Собесяк никогда и ни в чем не завидовал. Пожилой. Из тех, кто как будто прожил нелегкую жизнь. Нет. Зависть отпадает. Попросту — проблема поколений. Мы, молодые, наседаем. Закон жизни.
Хватит раздумий. Действовать, действовать! Собесяк набирает номер воеводской прокуратуры. Тут натыкается на дружка по университету, и сразу же появляется соответствующий тон: как бы то ни было, представляет министерство!
— Вам уже известны обстоятельства катастрофы под Н.? Кто их расследует? На уровне повята? — Оживление и даже нотки возмущения в голосе. — О нет, друзья. От имени министра прошу создать компетентную комиссию. Немедленно. Между нами говоря, вопрос обсуждается в Совете Министров! — Уф! — вздыхает Собесяк и кладет трубку.
Два убийства, совершенный Войцехом Трепой, разделены тридцатью годами, но их причина коренится в законах довоенной деревни: «Доля многих поколений готовила его к преступлениям». В молодости Трепа убил жениха сестры, который не получив в приданное клочка земли, бросил беременную женщину. Опасение быть разоблаченным толкнуло Трепу спустя годы на второе убийство.Эти преступления становятся предметом раздумий прокурора Анджея табора, от лица которого ведется повествование.
Повесть показывает острую классовую борьбу в Польше после ее освобождения от фашистских захватчиков. Эта борьба ведется и во вновь создаваемом Войске Польском, куда попадает часть враждебного социализму офицерства. Борьба с реакционным подпольем показана в остросюжетной форме.
«…Ни о чем другом писать не могу». Это слова самого Юлиана Кавальца, автора предлагаемой советскому читателю серьезной и интересной книги. Но если бы он не сказал этих слов, мы бы сказали их за него, — так отчетливо выступает в его произведениях одна тема и страстная необходимость ее воплощения. Тема эта, или, вернее, проблема, или целый круг проблем, — польская деревня. Внимание автора в основном приковывает к себе деревня послевоенная, почти сегодняшняя, но всегда, помимо воли или сознательно, его острый, как скальпель, взгляд проникает глубже, — в прошлое деревни, а часто и в то, что идет из глубин веков и сознания, задавленного беспросветной нуждой, отчаянной борьбой за существование. «Там, в деревне, — заявляет Ю.
«…Хорошее утро начинается с тишины.Пусть поскрипывают сугробы под ногами прохожих. Пусть шелестят вымороженные, покрытые инеем коричневые листья дуба под окном, упрямо не желая покидать насиженных веток. Пусть булькает батарея у стены – кто-то из домовиков, несомненно обитающих в системе отопления старого дома, полощет там свое барахлишко: буль-буль-буль. И через минуту снова: буль-буль…БАБАХ! За стеной в коридоре что-то шарахнулось, обвалилось, покатилось. Тасик подпрыгнул на кровати…».
Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.
В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!