Современная ирландская новелла - [93]

Шрифт
Интервал

Мор повернулся всем телом в кресле, вскинул руки.

— Вот так всегда, — сказал он. — Всегда тебе приходит на ум одно и то же. Ты обвиняешь меня…

Она не ответила, и он потянулся к ней, шепча:

— Обвиняешь меня…

Она сжала руки на груди и вздохнула, не отрывая взгляда от поблескивающего в темноте бокала.

Он сказал:

— Что ж, давай беги за стариной Дэвидом. Может, он тебе сделает другого, получше. Такого, который проживет дольше и принесет тебе счастье.

Она резко повернулась к нему. Глаза ее сверкали.

— Ладно, Мор, — сказала она. — Если хочешь драться, будем драться.

Несколько мгновений они в упор глядели друг на друга, и гнев ее отхлынул. Она опять отвернулась к окну.

— Ну? — сказал Мор, и это короткое слово гулко прозвучало в тишине. Ее плечи медленно поднялись и снова упали.

— Да, — сказал он. — Все это уже было.

Он с трудом поднялся, вцепившись в подлокотники. Подошел и стал рядом с ней у окна.

— Они все ищут его, — сказала Лиза. — Видишь огни?

Они стояли бок о бок, глядя, как во тьме беспорядочно двигаются крошечные светлячки. Вдруг она сказала:

— Если б он добрался до конюшни, то мог бы незаметно войти в дом через боковую дверь. Я спрятала бы его.

Он удивленно взглянул на нее, и, чувствуя на себе его взгляд, она крепко сжала губы.

— Я бы спрятала его. А утром вывела бы потихоньку, привезла в Дублин и посадила на пароход в Англию — в Ливерпуль или еще куда‑нибудь.

Она, не глядя, нашла его ладонь. На ее лице были слезы; они падали крошечными капельками света, поблескивая на темном фене окна.

— Мы бы сделали это, если б он пришел, правда, Мор? Что ж тут дурного? Я хочу сказать, это не было бы преступлением, правда? Один, там, в темноте, под дождем, думает про все, что случилось… думает и думает… Ничего худого в этом не было бы, Мор.

Он обнял Лизу, положил ее голову к себе на грудь. Она дрожала.

— Да, — мягко сказал он. — Ничего худого в этом не было бы.

Она продолжала тихо плакать, он приподнял ей подбородок, улыбнулся.

— Не плачь, Лиза. Ну, полно, полно…

Раздался звонок в дверь, в ее глазах мелькнуло смятение. Она молча высвободилась и ушла.

Мор стоял, оглядывая гостиную. Давным — давно, когда он впервые увидел эту комнату, ока показалась ему прекрасной; такой она и осталась среди того немногого, что еще не совсем для него потускнело. Свет затененных ламп падал на лиловые стены и, впитав их теплоту, мягко касался нежными пальцами кресел, вытертого ковра, всего вокруг. На столике подле Мора рядом с бутылкой лежал недоеденный сандвич и наколотая на деревянную палочку маслина. Из холла донеслись приглушенные голоса; за окном, в полях, пламенем во мраке Еспыхнул крик и тут же был унесен ветром. Мор поднял бокал, дрогнула янтарная жидкость, и вместе с ней в комнате как будто всколыхнулась волна мягкого света. Он почувствовал, как его что‑то коснулось, что‑то сродни безмолвию, которым бывает пронизана грустная музыка. Словно все, что он потерял в жизни, возвратилось и сдавило ему сердце необъятной печалью. Он пристально глядел на столик, на бутылку, сандвич, маслину, пронзенную насмерть острием палочки.

Вернулась Лиза, стиснув руки так, что побелели костяшки пальцев. Остановилась посреди комнаты и, точно оглушенная, невидящими глазами посмотрела вокруг.

— Что там такое? — спросил он. — Кто приходил?

— Полицейский.

— Чего ему нужно?

— Что?

— Чего ему было нужно? Полицейскому.

— А, полицейскому… Хотел от нас позвонить по телефону. — Она посмотрела на него и дважды быстро моргнула.

— Его нашли, — сказала она. — На Длинном лугу. Он повесился.

Она вновь обвела комнату отсутствующим взглядом, вздохнула и вышла. Он сел, допил виски и немного погодя поднялся наверх.

Лиза лежала в постели: лампа на столике рядом бросала безжалостный свет на ее сведенное болью лицо. Он сел рядом, пристально глядя на нее. Она лежала, уставясь в полумрак широко открытыми глазами. В тишине слышался стук дождя по оконному стеклу. Она сказала почти беззвучно — он с трудом ее расслышал:

— Мы так много упустили.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Она не шевельнулась. Он положил руку ей на грудь, ощутив сквозь шелк ночной рубашки маленький холодный сосок.

— Лиза.

Она отвернулась от него, а когда вновь заговорила, ее голос был приглушен простынями.

— Принеси мне стакан воды, Моррис. У меня пересохло во рту.

Он отошел от нее и погасил свет. В темноте спустился по лестнице, кожей ощущая холодную затхлость воздуха. Бесшумно вернулся в гостиную и налил себе еще один — последний — бокал. Затем подошел к темному окну и остановился, прислушиваясь к ветру, поющему в деревьях.

ЗНАМЕНИТОСТЬ (Перевод Г. Островской)

Собиралась гроза; он чувствовал ее приближение, когда ехал по вечерним улицам домой. В воздухе стоял горький вкус серы, а на западе, там, где недавно зашло солнце, небо было кроваво — красное. Вдоль канала в четкой неподвижности зловеще застыли буки, на высокой, медленно текущей воде лежал серебристый металлический отблеск. У Фор Корте, опершись на палку, стояла, не шевелясь, сгорбленная старая дама в черной шляпке и пристально смотрела на высокое, наглухо закрытое окно в доме напротив. По Уайнтэверн — стрит трусил хромой пес, втягивая носом наэлектризованный воздух, семь лебедей скользили вниз по реке.


Еще от автора Шон О'Фаолейн
Деточка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пьянчужка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кухня

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Немыслимый брак

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Протест настоящего мужчины

Сборник из семи рассказов известного ирландского прозаика Франка О'Коннора и семи рассказов известного ирландского драматурга Брайана Фрила о жизни ирландской провинции первой четверти XX века, о детях, о сложных взаимоотношениях с родителями.


Единственное дитя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.