Современная финская новелла - [203]

— Обычного, — сказала жена Куяанпя и снова повернулась к Хелениусу.

— Однажды перед рождеством туда, в лавку, пришла какая-то дама и попросила окорок. Она хотела точно пятикилограммовый окорок, чтобы запечь, но такого не нашлось, а чуть поменьше ей не годился, — рассказывал Хелениус, заметив, что и продавец прислушивается.

— Ну что ты завелся! — попыталась перебить его стоявшая рядом Рийтта.

— Тогда Эйкка пообещал женщине, что закажет на складе точно пятикилограммовый окорок и она может после обеда прийти за ним, — продолжал Хелениус, следя, как продавец краем лопаточки снимает с весов лишний фарш.

— Когда та женщина ушла, Эйкка взял с прилавка окорок килограмма в четыре с половиной и исчез с ним в подсобке. А мне зачем-то надо было туда, и… угадайте, что я увидел? — спросил Хелениус. Куяанпя уставились на него и отрицательно трясли головами: не могли ничего придумать. Рийтта прошла метра на два вперед и делала вид, будто она вообще не из их компании. Продавец завернул фарш в бумагу и писал фломастером на пакете цену.

— Эйкка, пыхтя, впрыскивал в окорок большим шприцем соленую воду! Мясо лежало на весах, и когда стрелка показала точно пять килограммов, Эйкка выдернул шприц и выругался: «Черт, иначе ведь не прокормишься!» — рассказывал Хелениус. Оба Куяанпя еще мгновение смотрели на него, затем лицо мужа растянулась в улыбке.

— Да не может быть! — ужаснулась жена Куяанпя.

— Точно так! — утверждал Хелениус.

Продавец подвинул пакет по прилавку.

— Не нужно ли… госпоже еще чего-нибудь? — спросил продавец, кашлянув. Хелениус вышел из очереди и свернул к ящикам с пивом; взяв несколько бутылок, прижал их рукой к животу и отнес в коляску для покупок, которую катила Рийтта. Она попросила у продавщицы четыре поросячьих карбонада, искоса глянула на бутылки, потом на Хелениуса.

— И надо же тебе было! — сердито бросила Рийтта, когда продавщица отвернулась, чтобы упаковать карбонады.

— Это же чистейшая правда, — оправдывался Хелениус.

— Хотя бы и так, но ведь продавец слышал и прямо онемел.

— Что еще? — спросила продавщица, протягивая Рийтте пакет с карбонадами.

— Что?.. Да… — растерялась Рийтта. — Чего же я хотела?.. Вареной колбасы…

— В готовой упаковке лежит там, в прилавке-холодильнике, — указала рукой продавщица.

— Да я взяла бы целым куском, нерезаную, — сказала Рийтта, следя, как женщина кладет батон колбасы на доску для нарезки и примеряется к ней лезвием ножа.

— Немножко меньше… Вот так, да, — попросила Рийтта, и продавщица отрезала кусок.

— И что с того, что слыхал? Теперь он тоже будет знать этот прием, если раньше не знал, — попытался отшутиться Хелениус.

— Да-да, хорошо тебе являться сюда тепленьким, трепаться и меня срамить, ты ведь сюда не каждый день ходишь, тебя-то они не знают, — пеняла ему Рийтта.

— Тепленьким? Что ты несешь! — рассердился Хелениус.

Рийтта не стала продолжать, взяла пакет с колбасой и бросила в коляску, кивнула продавщице и, оставив коляску мужу, исчезла между полками с товарами. Хелениус последовал за женой, толкая коляску; он старался быть осторожным на поворотах, чтобы не опрокинуть пирамиды банок. Взяв в разных отделах еще кое-что, Рийтта положила покупки в коляску, и они направились к кассам. Хелениус предоставил Рийтте выбирать, в какую из очередей становиться. Если бы он выбрал сам, то непременно попал бы именно в ту очередь, где у кого-то во время взвешивания разорвется пакет с апельсинами, или у кого-то не хватит денег, когда касса пробьет чек, или еще что-нибудь случится. Рийтта выбрала очередь поближе к выходу и достала из сумочки большую, плотно свернутую в рулон нейлоновую сумку.

— Эй, погодите, — Хелениус услышал позади себя хриплый голос Куяанпя. — Мы тут подумали, может, вы придете к нам вечером на чашку кофе? — спросил Куяанпя, оглядываясь на свою жену, которая стояла чуть позади него и кивала.

— На чашку кофе… — повторил Хелениус и бросил быстрый взгляд на Рийтту — слыхала ли она?

— Да, посидели бы немного, — сказал Куяанпя.

— Ну.. — протянул Хелениус, не решаясь согласиться, поскольку не знал, как настроена Рийтта.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Это было бы очень славно. Но нам сначала надо уложить дочек спать.

— Приходите когда сможете, — сказала жена Куяанпя Рийтте.

— Пожалуй, лучше всего после «Новостей»[66], как раз успеем, — заключила Рийтта.

— Уж постарайтесь прийти, — уговаривала жена Куяанпя.

— Сделаем так: прежде всего посмотрим, что на домашнем фронте, и позвоним, — предложил Хелениус.

— Позвоните, да.

Рийтта кивнула. Куяанпя улыбнулся и повез коляску с покупками за женой. Хелениус перекладывал покупки на ленту транспортера; дно одного пакета с молоком оставляло на черной пластмассе белесые пятна. Лента привезла покупки к кассирше, которая переворачивала пакеты, смотрела цену, пробивала одной рукой цифры в кассе и толкала покупки дальше, чтобы они скользнули по наклону в металлическую загородку. Рийтта брала их оттуда и укладывала в сумку, стараясь уложить побольше, чтобы не пришлось покупать полиэтиленовый пакет.

— Еще что-нибудь? — бросила молоденькая кассирша, держа на клавишах кассы пальцы с зеленым маникюром.