Современная финская новелла - [200]

— Да, полно́, полно́ было. Сразу замечаешь, что уже четыре и самые шустрые драпанули с работы, — придумал Хелениус.

— Глядите-ка! Наш папочка уже научился разбираться во времени, уже различает полные часы. Еще годик-другой — и он будет знать, что бывает полчаса, — иронизировала Рийтта. Плечи жены Куяанпя вздрогнули, и Хелениус заметил в зеркальце заднего вида, что и у Куяанпя уголки рта подергиваются вверх. Но тут же лицо его исказилось в напряжении, потому что пришлось внезапно резко затормозить: полицейская машина выскочила впереди на перекресток, развернулась на трамвайных путях и, трясясь и завывая, помчалась по рельсам в сторону улицы Эроттая.

— У парней спешка, — Куяанпя кивнул.

— В чем дело? — спросила Рийтта.

— Да ни в чем, просто я подумал, что они спешат куда-то, — повторил Куяанпя и откинул голову на спинку, чтобы сзади было лучше слышно. Жена Куяанпя запалила сигарету и подала пачку через плечо на заднее сидение; Рийтта взяла, Хелениус отказался.

— Решил сделать перерыв… Уже третью неделю, — объяснил он.

— Трудно? — спросила жена Куяанпя.

— Временами плохо, потом опять легче, — ответил Хелениус. Стадо машин тронулось с места, и теперь все пассажиры уставились в ветровое стекло, смотрели на сумятицу, словно могли этим помочь Куяанпя поскорее выбраться из затора. Хелениус покрутил рукоятку и приоткрыл стекло на полсантиметра. Под мышками и по спине сочился теплый пот. Хелениус вытер лоб и глянул на Рийтту. Она сидела в углу и, плотно сжав губы, смотрела поверх плеча Куяанпя вперед.

— Купила гардины? — тихонько спросил Хелениус.

— Черта с два. У меня же денег не было, — огрызнулась Рийтта. — Попыталась тебе позвонить, но ты уже ушел… На совещание, как сказала ваша коммутаторша!

— Ах да! — Хелениус попытался усмехнуться, он надеялся, что Рийтта не станет продолжать, в худшем случае она могла поинтересоваться, почему он велел коммутаторше врать. Он отвернулся и поглядел в окошко; подождав немного, он успокоился, потому что Рийтта больше ничего не говорила. Конечно, дома она может снова поднять этот вопрос, но к тому времени он успеет сочинить подходящее объяснение.

Остановились перед светофором. По улице под снегопадом спешили люди. Хелениусу казалось, будто он смотрит кино, и он начал придумывать, жителями какой страны могли бы быть эти люди с поднятыми воротниками и в надвинутых на глаза вязаных шапочках. Объявления о сниженных на сегодня ценах на желтых листах в окнах магазинов усердно предлагали маргарин «Флору», кофе «Салюдо» и еще всякое. В названиях что-то испанское, но цены были написаны широким фломастером так, что при беглом взгляде напоминали китайские иероглифы.

Машина резко дернулась, когда Куяанпя опять тронулся с места.

— Ого! — испугался и сам Куяанпя, глянул на жену и затем в зеркальце на сидящих сзади. — Вот какая езда в часы пик! — сказал он.

— Осторожно! — завопила его жена, стадо машин опять остановилось. Куяанпя выжал тормоз до конца. Позади послышался скрежет. Хелениус оглянулся: автофургон угрожающе полз к ним юзом, но все же вовремя остановился. Расстояние между машинами не превышало нескольких сантиметров. Послышалось торопливое бибиканье, и Хелениус увидел разъяренное лицо водителя и его угрожающий кулак.

— Что он там сигналит? — пробормотала жена Куяанпя. Ее муж втянул голову в плечи и напряженно смотрел перед собой; как только машины двинулись, они тоже поехали.

— И долго они еще будут бастовать? — спросила жена Куяанпя так громко, что это явно предназначалась сидящим сзади.

— Да кто знает… — протянула Рийтта.

— Какие-то автобусы их профсоюза для транспортных работников ходят до самых наших домов, — сообщила жена Куяанпя.

— Я тоже что-то слышал.

— Но поди знай, когда они ходят, да и есть ли там места? — сомневалась жена Куяанпя.

— Небось нет, — сказала Рийтта. На этом разговор женщин прекратился, рычание мотора машины и шум уличного движения затрудняли беседу, приходилось кричать. Хелениус прижался в угол и расстегнул пуговицы пальто. Сорочка была мокрой и противно облепила спину и бока. Куяанпя теперь полностью сосредоточился на вождении и, казалось, забыл, что в машине есть еще кто-то. Он смотрел в боковые зеркальца и озабоченно поглядывал через плечо, мгновенно юркнул в другой ряд и добавил газу, проехал немножко на полной скорости, пока не пришлось затормозить; скрипя зубами, он нервно соображал, не лучше ли все же перебраться в соседний ряд. Жена его взяла кассету и сунула ее в щель под автомобильным радио. Машину сразу же заполнила мешанина барабанного боя, бренчания рояля и шепелявого английского мяукания; слов невозможно было разобрать.

— Это пленки нашего мальчишки, — пояснила жена Куяанпя.

— Что? — не расслышала Рийтта.

— Пленки сына, сейчас других нет! — крикнула жена Куяанпя и слегка приглушила музыку, повернув регулятор.

Хелениус открыл на коленях свой «дипломат», поднял крышку и принялся что-то искать. Рийтта сразу же заглянула сбоку: чего это он там копается, и Хелениус сделал вид, будто только что нашел коробочку с пастилками.

— Буквы-то самые обычные, — сказал Рийтта, увидав в «дипломате» листы.