Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии - [148]
В 1924 г. было обследовано несколько губернских партийных организаций, и по некоторым из них процент политнеграмотных среди членов партии доходил до 70 %. В среднем, по нескольким губерниям Центральной России (было проверено 60 тыс. чел.) политнеграмотных большевиков оказалось 57 %![319]
Да что в губерниях! Центральная Контрольная Комиссия, на которую как на арбитра такие большие надежды возлагал Ленин, работала под руководством Сольца, который производил впечатление человека ограниченного интеллекта. Прекрасные душевные качества, к сожалению, не спасают от ошибок в сложных делах. В этом ключе интересны воспоминания Абрамовича о его встрече с Сольцом:
«Насколько я понимаю сейчас, он сам тогда не понимал, куда ведет партию Сталин. Человек он был, видимо, честный, преданный партии, но, кажется, весьма ограниченный».[320]
Вопросы, рассмотренные в данной главе, пересекаются с темами, представленными в одной из самых последних изданных объемных работ по Троцкому. Эту книгу я пишу в 2012–2014 годах. Совсем недавно, в 2012–2013 гг. изданы три тома биографии Троцкого.[321]
Поэтому я не могу пройти мимо этой работы. Но в то же время я не буду писать полную рецензию на нее. Постараюсь указать:
1) наиболее общие черты;
2) самые явные извращения фактов;
Начну с первого. Общая черта всей работы – стремление показать Троцкого в наихудшем свете. Буквально каждая страница сочится презрением авторов (а их аж двое!) к своему герою. Это в полной мере относится к первым двум томам. В 3-м томе этот негатив несколько ослабевает. Если Троцкий говорит, то «демагогически». Или «приняв театральную позу». Удивительно, но даже описывая однозначно положительные поступки Троцкого, авторы умудряются вставлять словечки, оставляющие у читателя впечатление двусмысленности. Например, описывая долгие трудные переговоры в Бресте в 1918 г., авторы указывают, что Троцкий много и напряженно работал. Возвращаясь с переговоров через Варшаву, он приобрел марки для своего сына, увлекающегося тогда филателией. Но прокомментирован этот факт авторами отнюдь не в таком ключе: занятый важнейшими вопросами мировой политики, отец не забыл о подарке для сына по возвращении к семье. Вместо этого этот факт комментируется следующим образом: «Не забывая о собственной семье, Лев Давидович…»[322]
Даже иллюстрации на обложке всех трех томов, которые выбрали авторы, выдают их отрицательное отношение к герою биографии: злые карикатуры из белогвардейских и сталинских журналов и газет. Ничего более умного не смогли придумать, как перепечатать рисунки, вышедшие из-под пера клеветников Троцкого.
При чтении данной биографии читатель должен очень внимательно разделять исторический факт и его комментарий авторами. Очень много собственного мнения авторов, не подкрепляемого ссылками на факты и документы:
1. Рассказывая об объединении интернационалистов большевиками в 1917 г., авторы постулируют, что «очень уж разными были весовые категории тех и других»[323]. Подразумевается, что интернационалистов (сторонников Троцкого) было намного меньше, чем большевиков. Приводится число большевиков – 200 тыс., а интернационалистов – 4 тыс. Но здесь происходит подмена и искажение фактов: 200 тыс. – цифра, озвученная Свердловым на VI съезде РСДРП. А он был объединительным. То есть 200 тыс. – это объединенная партия. Разделить их на большевиков и интернационалистов сейчас не представляется возможным. Только в одном городе – Санкт-Петербурге – интернационалисты были выделены и составляли 4 тыс. А в других регионах партийные организации, пославшие делегатов на VI съезд, оставались, по свидетельству самого Свердлова, не разделенными на большевиков и интернационалистов.
«Горе-историки» берут только петербургских интернационалистов и сравнивают их со всей объединенной партией, в число членов которой входят и эти питерские интернационалисты!
История – гуманитарная наука, но все-таки арифметику не следует забывать. Но если впрямую не посчитать корректно, то какие могли бы историки использовать косвенные методы расчета?
1. Соотношение голосов при выборах в ЦК.
За Ленина проголосовали 133 делегата съезда.
За Троцкого – 131. То есть практически поровну.
Я далек от мысли, что эти сторонники были все разными людьми. Подавляющая их часть голосовала одновременно и за Ленина, и за Троцкого. Но именно это и свидетельствует о примерно равном влиянии в объединенной партии двух объединившихся вождей.
2. Для созыва объединительного съезда был образован специальный орган – «Организационное Бюро» из пяти членов: три большевика и два межрайонца.[324] Ленин был очень жестким, прагматичным политиком, и он никогда бы не допустил такого соотношения в общих центральных органах, которое бы не отражало реального положения. Может, по арифметическому количеству и не было такого соотношения. Возможно, большевиков было больше, чем 3 к 2. Однако закаленный политик Ленин прекрасно осознавал разный политический вес одного сторонника Троцкого и одного рядового большевика. Публицист и оратор, способный повести за собой беспартийную массу – с одной стороны. И курьер подпольной литературы или боевик с опытом нападений на банковские кассы? Эти различия очень хорошо просчитывал Ленин, так упорно склонявший Троцкого и его сторонников к объединению.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.