Современная африканская новелла - [141]

Следующий день внес в историю Эйба Лоттера еще один штрих, придавший всему особо мрачный колорит. Спасательные партии, что пробивались снизу, сообщили, что им слышно пение заваленных людей. Чтобы ободрить себя, те пели псалом: «Вперед шагайте, воины Христа». Спасатели рассказывали, что вначале пение доносилось до них в виде неясного гудения, и они никак не могли понять, что это такое. Но когда звуки усилились и стали отчетливыми, спасатели поняли, что заживо погребенные поют псалом:

Вперед шагайте, воины Христа,

Идите, словно на войну…

Они все прекратили работу и стали слушать. В наступившей тишине сквозь каменную стену до них слабо, но отчетливо донесся высокий голое Эйба, ведущий за собой остальных. Спасателям были слышны низкие голоса негров, вторящих ему. Так Эйб Лоттер подбодрял своих людей держаться до конца, старался вдохнуть в них желание во что бы то ни стало выжить… Он вел их вперед!..

Это пение, заглушенное стеной камня, наполнило спасателей таким благоговением, что они все враз, словно одна мысль руководила ими, начали на самых высоких нотах подпевать людям, погребенным заживо за каменной стеной.

Репортер, приехавший на рудник, обильно приукрасил все это. Он с алчностью ухватился за предоставившуюся возможность прославиться и внес в свою статью множество живописных и надуманных деталей. Рассказ его невозможно было читать без слез. Газеты опубликовали его на двух столбцах под большим заголовком, набранным необычным шрифтом, а в середине поместили фотографию, увеличенную с маленькой для документов, с которой широко улыбался Эйб Лоттер в рубашке с открытым воротом.

Вот каков был конец трагедии на Митченерской шахте в том виде, в каком его представили публике, ее кульминация. Дальнейшее уже представляло собой лишь заключительные аккорды. На следующий день выяснилось абсолютно точно, что людей не спасут, проходчики не успеют добраться до них вовремя. Пение на дне шахты стало опять слышным. Спасатели кричали и получали ответ, но ответы становились все слабее и слабее. А под конец пятого дня уже ни единого звука не доносилось от заживо погребенных людей, и рудничное начальство объявило, что хотя спасательные работы и будут продолжаться, но никаких надежд на спасение нет.

Еще пять дней понадобилось, чтобы сквозь обломки породы на дне Митченерской шахты добраться до мертвых. Таким образом, их тела были доставлены наверх десять дней спустя после катастрофы. Газеты поместили об этом небольшой отчет, написав, что похороны Эйба Лоттера состоятся в следующее воскресенье.

Одна из газет написала чуть больше. Она заявила, что медицинской экспертизой совершенно точно установлено, что Эйб Лоттер уже десять дней как был мертв. Ему проломило череп камнем в момент катастрофы, и он умер мгновенно. Один из негров был ранен и умер в течение первых двух дней. Остальные умерли от истощения. Единственным человеком, который жил дольше всех, был цветной Бен Джонкер, продержавшийся свыше недели.

Вот какой в действительности был конец этой историй, конец, о котором напечатали лишь мелким шрифтом в маленькой заметке, помещенной на последней странице. Другие газеты тактично воздержались и от этого. Видимо, уж слишком много успели получить за счет этой истории с пением псалма те, кому это на руку. Когда общественное сознание пробуждается, то всегда говорят и печатают такие вещи, о которых впоследствии странно читать. Но они свойственны моменту. Те, кто прочитал ту маленькую заметку, могут делать из нее свои выводы, если им заблагорассудится. Для семьи лучше знать, что Эйб Лоттер умер мгновенно, без страданий. В общем, кроме этой заметки никто ничего больше не сказал, по крайней мере открыто.

На похороны собралась масса народу. Кортеж двинулся от дома Лоттеров, и по всему пути к кладбищу на улицах выстроились люди, чтобы посмотреть на Эйба Лоттера, отважного и смелого Эйба, отправившегося в свой последний путь. Ведь надо навсегда запомнить, что Эйб Лоттер был храбр и отважен и вел себя величественно перед лицом смерти. Он ни минуты не колебался. Каждый, кто спускается в шахту, храбр. Каждый находится под угрозой мгновенной смерти, и то, что случилось с ним, может случиться с любым другим. Так что все они должны гордиться мужеством Эйба Лоттера.

Миссис Лоттер не пошла на похороны. Она осталась в доме родителей, куда пришли соседи присмотреть за ней. В кресле сидела мать Эйба и молча плакала. Эти десять страшных дней наложили на нее тяжелый отпечаток. Она стала меньше, словно втянулась в себя, а морщины прорезались еще глубже. Вместо прежней доброты на ее лице остались только печаль и страдание.

Старик Лоттер, редко выходивший из дому, пошел на кладбище вместе с миссис Джейк. Она стояла рядом с ним на краю могилы, словно ему могла понадобиться ее помощь — но не таков он был, старый Лоттер. Он оперся о палку и смотрел на могильную яму с застывшим лицом. О чем он думал? Кто скажет. О том ли, что рудник отнял у него сына, или о том, что он клялся, что этого никогда не произойдет, но рудник тем не менее взял свое? Но ведь это не его вина, не вина старого Лоттера. Это не его рук дело; этого могло не случиться, если б его слушались и делали так, как он говорит. Но так уж всегда бывает. Ни одно младшее поколение не усваивает уроки старшего, и вот у старого Лоттера, как раз у того, кто предвидел все это, разбито сердце.