Совок - 3 - [9]

– Не спеши, поговорить надо! – она решительно впихнула меня своим некрупным телом назад в помещение.

– Пошли поедим! – попытался я обойти по дуге препятствие, – В столовой, давай, поговорим!

– Здесь поговорим! – Ирина Витальевна была непреклонна, – Незачем гусей дразнить.

Далее, в течение минут десяти, моя желтозубая подруга достаточно подробно проинформировала меня о тяготах и лишениях, которые меня должны постигнуть в самое ближайшее время. И источниками этих напастей, с ее слов, должны были послужить мой начальник Данилин и замполит РОВД.

– Откуда знаю, говорить не буду, но за достоверность ручаюсь! – уверенно и без прежнего веселья в глазах заявила мне Алдарова, – Предположительно, погоришь ты на деле по квартирным кражам. По тем, которые ты в одно дело объединил. Сроки там или еще какие процессуальные нарушения, точно я не знаю. Но можешь не сомневаться, что-нибудь, да найдут. Замполит на какое-то твое жилье слюну выделил, так, что без взыскания ты точно не останешься! И за свой выговор он на тебя очень злой! Ты имей в виду, Сергей, наш замполит Мухортов, это такая мразь, что Талгат тебе совсем скоро аленьким цветочком покажется!

Я, резко расхотев есть, опустился на ближайший стул. Алдарова молча смотрела на меня. В глазах ее, как ни странно, читалось искреннее сочувствие.

– Жаль, что с Михалычем ты плохо расстался, у него, помню, что-то похожее было. Мы тогда с ним в области в одном кабинете сидели, – по-прежнему глядя на меня, как бы между прочим проговорила она. Ну ладно, ты думай, а я пошла.

Забыв поблагодарить подругу, я проводил ее до дверей и повернул ключ в замке. Надо было думать. В том числе и о роли конфликта с Ахмедхановым в создавшейся ситуации. Меня упорно тиранила мысль, что без его влияния на замполита здесь не обошлось. И причем здесь моя грядущая квартира? Она-то вообще из другой оперы и к этому РОВД никаким боком!

Однако же, надо решать, как себя вести дальше, думал я, меряя шагами свой кабинет. Догрызать Ахмедханова до увольнения? Если не упускать момент, то это вполне реально. Но без громкого скандала это не обойдется. Да еще скандала с политической подоплекой. Стану популярным на все областное УВД. Что там УВД, в обкоме меня по имени-фамилии знать будут. Как бунтаря, демагога и опасного склочника. Как обезьяну с гранатой. Опять врагов наживу. Больших и лютых, а мне еще служить, как медному котелку! Стоп! А может, наоборот, я им социально ближе стану? И тем самым очков наберу? Как верный ленинец, надежный комсомолец и лояльный режиму советский гражданин?

Одни вопросы. Ответов на которые у меня не было.

Бл#дь, ну вот как просчитать ситуацию, если последние сорок лет жил совсем в другой стране, а в этой я пока-что еще инородное тело?

И посоветоваться не с кем, не к Зуевой же идти. Она и так со мной натерпелась. К тому же, кроме кудахтанья, я вряд ли что-то толковое от нее услышу.

Остановившись, я уперся взглядом в стенной шкаф со стратегическим запасом на сумму сорок рублей в виде пустой стеклотары. Так-так-так. Ну да! Теперь я знал, к кому обратиться за советом. Тем более, что Алдарова про похожие кражи что-то там вещала… Только бы найти листок с номером.

Бумажка нашлась быстро и я начал накручивать диск телефона.

Консультант Каретников

– Слушаю, – раздался в трубке голос законного представителя слабослышащих.

– Виктор Михалыч, это Корнеев Сергей, здравствуйте! – произнес я в ответ.

– Здравствуй, Корнеев Сергей, что у тебя стряслось? – поинтересовался Каретников.

– Совет ваш нужен, Виктор Михалыч, встретиться бы? – невольно сполз я на просительные интонации, – Минут сорок уделите?

– Уделю, – не стал кобениться незлопамятный Каретников, – Времени у меня теперь много.

Мы договорились, что я приеду к нему на работу в свой обеденный перерыв. Надо бы только Зуеву предупредить и наврать, что сразу после обеда отправлюсь тиранить потерпевших. Чтобы она не теряла меня.

С Каретниковым мы проговорили полтора часа. Сидели мы с ним в столовой областного ВОГ, куда я был приглашен пообедать. Собственно, обедал я, а Виктор Михайлович прихлебывал из огромной как унитаз, белой фаянсовой кружки какой-то отвар. Еда у глухонемых была несоизмеримо вкусней и на треть дешевле, чем в столовой РОВД. А тарелки в два раза глубже. Если бы не расстояние в восемь трамвайных остановок и еще десять минут пешком, я бы ездил сюда каждый день.

Еще по пути на встречу, я вполне осознанно решил ничего не скрывать.

Темнить и что-то утаивать было чревато. Поняв, что я играю его втемную, Каретников мог послать меня далеко. Один раз я его уже обидел. И дело даже не в этом. Не вывалив всю исходную и предельно объективную информацию, было бы трудно рассчитывать на правильные советы. А мне, кровь из носу, ошибаться сейчас было никак нельзя.

Сначала, не перебивая, Виктор Михайлович выслушал все, что я счел существенным. Потом он начал задавать вопросы. И оказалось, что существенного в моей памяти было раза в три больше, чем я полагал. Уже по тому, как этот зубр меня потрошил, я понял, что Зуева нимало не льстила Каретникову, называя его толковым следователем.