Совместимость. Как контролировать искусственный интеллект - [82]
Если мы планируем создавать консеквенциалистские машины, возникает следующий вопрос: как оценить последствия, влияющие на многих людей? Возможно, ответ состоит в том, чтобы приписывать предпочтениям каждого одинаковый вес — иными словами, максимизировать сумму полезностей для каждого. Этот ответ обычно приписывается британскому философу XVIII в. Иеремии Бентаму[282] и его ученику Джону Стюарту Миллю[283], разработавшим философский подход к утилитаризму. Основная идея прослеживается вплоть до трудов древнегреческого философа Эпикура и в явном виде предстает в трактате «Мо-цзы», автором которого считается древнекитайский философ, которого звали так же. Мо-цзы работал в конце V в. до н. э. и продвигал идею цзянь ай — «всеобъемлющей заботы» (или «всеобщей любви», в зависимости от перевода) как определяющего признака нравственного действия.
Утилитаризм имеет подпорченную репутацию, отчасти из-за банального непонимания. (Безусловно, не способствует пониманию и то, что слово утилитарный в быту означает «призванный быть скорее полезным или практичным, чем привлекательным».) Утилитаризм часто считается несовместимым с личными правами, поскольку его последователь, как принято считать, без колебаний выпотрошит живого человека, чтобы пересадить его органы и спасти пять жизней. Очевидно, однако, что подобные подходы сделали бы недопустимо шаткой жизнь любого землянина, так что условному утилитаристу такое и в голову не придет. Утилитаризм ошибочно идентифицируют с весьма непривлекательной максимизацией совокупного богатства и считают, что он придает очень мало значения бедности или страданиям. В действительности версия Бентама сосредоточивалась именно на счастье человека, а Милль уверенно приписывал намного большую ценность интеллектуальным удовольствиям над простыми ощущениями («Лучше быть недовольным человеком, чем довольной свиньей»). Идеальный утилитаризм Дж. Э. Мура пошел еще дальше: он выступал за максимизацию психических состояний самоценности, олицетворяемой эстетическим постижением красоты.
Думаю, философам-утилитаристам нет необходимости специально оговаривать идеальное содержание полезности или предпочтений человека. (Еще меньше причин для этого у исследователей ИИ.) Люди могут сделать это сами. Экономист Джон Харсаньи представил подобный взгляд в форме принципа автономии предпочтений[284]:
При принятии решения о том, что хорошо и что плохо для данного индивида, решающим критерием могут быть лишь его собственные желания и его собственные предпочтения.
Таким образом, утилитаризм предпочтений Харсаньи примерно соответствует первому принципу полезного ИИ, который гласит, что единственное назначение машины — реализация предпочтений человека. Исследователи ИИ, безусловно, не должны решать, какими должны быть предпочтения человека! Как Бентам, Харсаньи рассматривает подобные принципы как руководство к принятию общественных решений; он не требует от индивидов такого бескорыстия. Не ждет он от них и идеальной рациональности: например, у них могут быть краткосрочные желания, противоречащие их «более глубоким предпочтениям». Наконец, он предлагает игнорировать предпочтения тех, кто, как вышеупомянутая Гарриет-садистка, деятельно старается уменьшить благополучие других.
Харсаньи также приводит нечто вроде доказательства того, что оптимальные нравственные решения должны максимизировать среднюю полезность во всей человеческой популяции[285]. Он выдвигает довольно слабые постулаты, аналогичные тем, что лежат в основе теории полезности индивидов. (Главный добавочный постулат: если все в популяции индифферентны к любому из двух результатов, то и агент, действующий в интересах популяции, должен быть индифферентным в отношении этих результатов.) Исходя из этих постулатов, он доказывает так называемую теорему общественного агрегирования: агент, действующий в интересах популяции индивидов, должен максимизировать взвешенную линейную комбинацию полезностей индивидов. Далее он утверждает, что «беспристрастный» агент будет использовать равные веса.
Эта теорема требует одного решающего дополнительного (и несформулированного) допущения: все индивиды имеют одни и те же фактические исходные убеждения о мире и о том, как он будет развиваться. Однако каждый родитель знает, что это неверно даже в отношении их детей, не говоря уже о людях из разных социальных слоев и культур. Что же происходит, если индивиды имеют разные убеждения? Нечто весьма странное[286]: вес, приписываемый полезности каждого индивида, должен меняться со временем пропорционально тому, насколько исходные убеждения данного индивида соответствуют раскрывающейся реальности.
Эта весьма неэгалитарная формула, хорошо знакома каждому родителю. Скажем, роботу Робби поручили приглядывать за двумя детьми, Алисой и Бобом. Алиса хочет пойти в кино и уверена, что сегодня будет дождь, Боб рвется на пляж и настаивает, что день будет солнечный. Робби мог бы заявить: «Мы идем в кино», — сделав Боба несчастным, или: «Мы идем на пляж», — сделав несчастной Алису, либо он может сказать: «Если будет дождь, пойдем в кино, а если солнце, то на пляж». Последний план делает счастливыми и Алису, и Боба, поскольку каждый из них верит своим собственным убеждениям.
Петр Ильинский, уроженец С.-Петербурга, выпускник МГУ, много лет работал в Гарвардском университете, в настоящее время живет в Бостоне. Автор многочисленных научных статей, патентов, трех книг и нескольких десятков эссе на культурные, политические и исторические темы в печатной и интернет-прессе США, Европы и России. «Легенда о Вавилоне» — книга не только о более чем двухтысячелетней истории Вавилона и породившей его месопотамской цивилизации, но главным образом об отражении этой истории в библейских текстах и культурных образах, присущих как прошлому, так и настоящему.
Научно-популярный журнал «Открытия и гипотезы» представляет свежий взгляд на самые главные загадки вселенной и человечества, его проблемы и открытия. Никогда еще наука не была такой интересной. Представлены теоретические и практические материалы.
«Что такое на тех отдаленных светилах? Имеются ли достаточные основания предполагать, что и другие миры населены подобно нашему, и если жизнь есть на тех небесных землях, как на нашей подлунной, то похожа ли она на нашу жизнь? Одним словом, обитаемы ли другие миры, и, если обитаемы, жители их похожи ли на нас?».
Взыскание Святого Грааля, — именно так, красиво и архаично, называют неповторимое явление средневековой духовной культуры Европы, породившее шедевры рыцарских романов и поэм о многовековых поисках чудесной лучезарной чаши, в которую, по преданию, ангелы собрали кровь, истекшую из ран Христа во время крестных мук на Голгофе. В некоторых преданиях Грааль — это ниспавший с неба волшебный камень… Рыцари Грааля ещё в старых текстах именуются храмовниками, тамплиерами. История этого католического ордена, основанного во времена Крестовых походов и уничтоженного в начале XIV века, овеяна легендами.
В занимательной и доступной форме автор вводит читателя в удивительный мир микробиологии. Вы узнаете об истории открытия микроорганизмов и их жизнедеятельности. О том, что известно современной науке о морфологии, методах обнаружения, культивирования и хранения микробов, об их роли в поддержании жизни на нашей планете. О перспективах разработок новых технологий, применение которых может сыграть важную роль в решении многих глобальных проблем, стоящих перед человечеством.Книга предназначена широкому кругу читателей, всем, кто интересуется вопросами современной микробиологии и биотехнологии.
Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.
Американский генетик Дэвид Райх – один из главных революционеров в области изучения древней ДНК, которая для понимания истории человечества оказалась не менее важной, чем археология, лингвистика и письменные источники. В своей книге Райх наглядно показывает, сколько скрытой информации о нашем далеком прошлом содержит человеческий геном и как радикально геномная революция меняет наши устоявшиеся представления о современных людях. Миграции наших предков, их отношения с конкурирующими видами, распространение культур – все это предстает в совершенно ином свете с учетом данных по ДНК ископаемых останков.
Все решения и поступки зарождаются в нашей психике благодаря работе нейронных сетей. Сбои в ней заставляют нас страдать, но порой дарят способность принимать нестандартные решения и создавать шедевры. В этой книге нобелевский лауреат Эрик Кандель рассматривает психические расстройства через призму “новой биологии психики”, плода слияния нейробиологии и когнитивной психологии. Достижения нейровизуализации, моделирования на животных и генетики помогают автору познавать тайны мозга и намечать подходы к лечению психических и даже социальных болезней.
«Уравнение Бога» – это увлекательный рассказ о поиске самой главной физической теории, способной объяснить рождение Вселенной, ее судьбу и наше место в ней. Знаменитый физик и популяризатор науки Митио Каку прослеживает весь путь удивительных открытий – от Ньютоновой революции и основ теории электромагнетизма, заложенных Фарадеем и Максвеллом, до теории относительности Эйнштейна, квантовой механики и современной теории струн, – ведущий к той великой теории, которая могла бы объединить все физические взаимодействия и дать полную картину мира.