Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса - [73]

Согласно статье VI Прелиминарного мирного договора фактически исчезла дефиниция «белорусское гражданство», что запрещало лицам польской национальности, проживающим на территории Беларуси, воспользоваться правом оптации. Как отмечалось выше, на заседании юридическо-правовой комиссии 13 февраля 1921 г. эксперт польской делегации Р. Кноль обратил внимание на проблему определения понятий украинского, белорусского, российского гражданств.

13 января 1921 г. на заседании юридическо-правовой комиссии, Р. Кноль снова поднял проблему определения украинского, белорусского, русского гражданства и вопрос территориального разграничения между украинскими, белорусскими и российскими землями. Поднятые вопросы были расценены российско-украинской делегацией как попытка замедлить ход работы комиссии. Советские представители (И. Л. Лоренц, Я. С. Ганецкий) не могли дать точных ответов на вопросы: отводили все польские претензии и вопросы «решениями белорусского съезда Советов» (III съезд Советов БССР 22–25 ноября 1920 г.), который официально подтвердил передачу белорусских полномочий на ведение переговоров с Польским государством РСФСР и точно определил государственную территорию БССР. Вопрос территориального разграничения между российской, украинской и белорусской территориями была передана для более основательного изучения территориальной комиссии мирной конференции.

В итоге 3 марта 1921 г. Л. Василевский (председатель польской делегации в территориально-пограничной комиссии) официально обращался к председателю российско-украинской делегации в отмеченной комиссии Э. И. Квирингу с целью более точного определения границ белорусского государства. Через несколько дней (7 марта 1921 г.) от имени Э. И. Квиринга, после предварительного согласования с ВРК БССР, поступил ответ Л. Василевскому с точным описанием границ БССР и картой в масштабе 1:30. В итоге получалось, что территория БССР охватывала шесть уездов бывшей Минской губернии. Линией разграничения между БССР и УССР называлась административная граница между бывшими Минской и Волынской губерниями; между БССР и РСФСР – административная граница между бывшими Минской и Витебской губерниями. В качестве места разграничения Польши и РСФСР указывался северный участок пограничной линии с Польшей от латышской границы до места соединения Дисненского, Лепельского и Борисовского уездов. Эти уточнения, сделанные территориально-пограничной комиссией, вызвали изменения в формулировке второй статьи окончательного мирного договора, куда кроме «Украины и Беларуси», была включена «Россия», как страны, граничащие с Польшей [295].

Окончательно дело оптации было решено на заседании 16 февраля 1921 г. при непосредственном участии председателя российско-украинской делегации А. А. Иоффе. В итоге была принята формулировка предоставления права оптации населению, которое постоянно проживало на территории бывшего Королевства Польского и было записано в типовые регистрационные книги [291].

Происходит перенесение внимания советского руководства по белорусской проблематике на литовское направление, что было связано с подписанием 11 ноября 1920 г. белорусско-литовского договора. После подписания договора с Радой Народных Министров БНР Литва де-факто и де-юре признала БНР. Это не могло не волновать советское руководство. Во время советско-польских переговоров в Риге российско-украинская делегация добивалась признания БССР, ее параллельное существование с БНР создавала определенные сложности в этом направлении.

Народный комиссариат иностранных дел РСФСР предпринимал определенные шаги, чтобы решить эту проблему. Они напоминали политический шантаж Литвы: за полученое во время решения Виленской проблемы Советская Россия потребовала политической ликвидации правительства В. Ю. Ластовского. В депеше Г. В. Чичерина полномочному представителю НКИД в Ковно А. Е. Аксельроду указывалось: «мы выскажем согласие о направлении Литве ноты по вопросу Вильно, когда будет одновременно решён вопрос с Ластовским. Обязательства Литвы распространяются и на Советскую Беларусь, которая в это время еще не выделилась из Советской России» [236, л. 12–15]. «Вопрос Ластовского» поднимался в депешах Г. В. Чичерина к А. Е. Аксельроду еще несколько раз: 6 января, 17 января, 18 января, 22 января, 1 февраля, 7 февраля 1921 г., с обвинениями литовской стороны в неисполнении советско-литовского договора 12 июля 1920 г.

Литовские власти, заинтересованные в поддержке Советской России в спорах с Польшей, не сразу, но все же заставили В. Ю. Ластовского подписать соответствующий документ, в котором председатель Рады Народных Министров ВНР признал легитимность БССР. Литва также была не заинтересована в потере союзника в борьбе с Польшей. Поэтому это дело тянулось с января по февраль 1921 г. Однако, открытое вмешательство в Виленскую проблему Лиги наций, открытие литовско-польских переговоров в Брюсселе с апреля 1921 г., принятие решения Виленским сеймом 20 февраля 1921 г. о включении территории Средней Литвы в состав Польши, снизили заинтересованность литовской стороны в белорусских представителях [267, с. 121].